Хохол-наемник молчал, только темнел лицом и сжимал упрямые, в наколках кулаки. Камуфлированная рубашка обрисовывала неслабые мышцы, но Абу Салех его совершенно не боялся.

— Ты кяфир. И твой номер здесь шестой, понял? А Далгату своему передай, я его мир топтал. Пусть платит мне, как и все. А возникнете еще с предъявами — я вас опрокину. За родные слова отвечаю.

Хохол встал, посмотрел на стоящего у двери Магомеда, потом резко, со стуком отодвинул стул и пошел прочь. Магомед посторонился, чтобы не влипать в чужие движения, хохол с грохотом захлопнул дверь.

— Магомед… салам, проходи.

— Салам. — Магомед подошел к столу, Абу Салех поставил перед ним грязную от кофе кружку (помыть было нечем) и начал наливать настоящий, горький до тошноты восточный кофе.

— Че, движения не движения?

— Это что за камень был?

— А… это. Далгата Мусагирова человек. Слышал?

— Ага.

Далгат Мусагиров считался самым богатым аварцем в мире, он в свое время покупал бразильских футболистов для «Анжи». Конечно же, сейчас он жил в Лондоне. Но активы у него на Кавказе и бизнес-интересы, конечно же, остались.

— Вопрос по Анжи-Базару возник. Я так понимаю, если я это держу, то все должны платить, так или нет?

Анжи-Базар был самым крутым базаром в Дагестане, он и назывался так потому, что это был бывший спорткомплекс «Анжи», где играл футбольный клуб «Анжи», самый крутой в республике. Сейчас там был центровой базар, а играть в футбол было запрещено.

— Так.

— Ну, вот. А эти аташки… сначала на контролеров залупались. Я им сказал — объявитесь, не то сожгу. Ну, вот, прикинь, приходит ко мне в кабинет этот черт, жи есть и начинает мне лепить предъяву, типа он от Мусагирова, и Мусагиров платить не должен, это я ему должен платить. Что я ему ответил, ты ушами слышал, да.

— Не круто?

— Нормально. Вот сам подумай — где Мусагиров и где мы, да? Какие Мусагиров здесь имеет права — так, по шариату. И че Мусагиров мне может сделать из своего Лондона?

— А как этот сюда попал? Он же хохол.

— Не волоку. Наверное, забашлял на входе, вот и пустили. Везде взятки, васвас[109] сплошной, аузубилла мина шайтан и раджим.

— Астауперулла.

— Ладно, оставим эти детские темы. Что там по работе на сегодня?

Весь день Магомед с ипоновцами мотался по городу, то тут, то там, все дела, а вечером вернулся на базу, чтобы сдать типа дела, взять машину (по делам он гонял на служебной, нечего родную бить) и ехать домой, отсыпаться.

Но просто сдать дела не получилось: у здания штаба стоял БТР и «КамАЗ» — автозак, рядом с ними в полуоцеплении стояли автоматчики с черными лентами на беретах вместо зеленых. Это Мухабаррат[110], твою мать. Комитет шариатской безопасности.

— Это че за дела? — удивленно спросил Арип, старший наряда.

— Заглохни… — резко сказал Магомед, сдавая назад, пока машину не увидели от штаба.

Их машину — тот же «УАЗ», но «Патриот» и бронированный — Магомед остановил на Шамиля Басаева. Наблюдательность не подвела его — успел сдать назад, прежде чем заметили.

Магомед достал служебный телефон и сделал несколько звонков. Потом разобрал его, сломал симку пальцами и вышвырнул из окна.