- Но это же бред! - воскликнула, не выдержав, Светлана. После чего прошлась перед рядом парт в аудитории, где они собрались, ожидая занятия. - Никто не может набить столько очков! Слышали майору? У неё чуть больше девяти тысяч, и это, на секундочку, рекорд академии! А выпускной балл - три тысячи. Неужели вы верите, что какой-то пацан смог уничтожить столько врагов? Да ему бы боезапаса не хватило! Как вы не поймёте? И вообще, - закипающая комвзвода остановилась напротив продолжавшей задумчиво сидеть Виктории, - этот парень - всего лишь проститут, которого запихнули сюда по какому-то недоразумению и выпнут в конце года. Если он, конечно, - тут она зло сощурилась, - вернётся. Может, ему там мозги спалило…
Резкий удар отбросил Иволгину, заставив замолкнуть. Тыльной стороной вытерев кровь из разбитой губы, она волком взглянула на замершую напротив командиру отделения, но ничего не сказала.
- Что? Трудно говорить с набитым ртом? Особенно когда бьют регулярно? - злорадно поинтересовалась Кристина, отлепляясь от стены и подходя к Вике. - И знаешь, что самое хреновое? - она уже совсем без улыбки, но с лёгкой печалью в глазах посмотрела на Светлану. - Ты совершенно ничего не знаешь, чтобы с таким презрением о нём говорить.
- И что такого я не знаю? - сплюнула на пол комвзвода.
- Он гаремный…
- Что? - Иволгина аж отшатнулась, мигом теряя всю злость и боевой задор.
- Что слышала. Он из гарема. Помнишь, как на нас кидалась девка-огневичка?
Светлан машинально кивнула. Слухи в академии распространялись быстро, так что возможные причины конфликта обсудили за прошедшую неделю все кому не лень.
- Эта хренова княжна его, когда он был гаремным, изнасиловала в туалете ресторана. И ничего ей за это не было. А теперь она его узнала и снова попыталась пристать.
Светлана под пристальным взглядом секретчицы помотала головой, пытаясь осознать услышанное.
Не все, далеко не все, особенно среди обычных граждан империи, одобряли гаремы. Это ведь, как ни крути, самое натуральное рабовладение. Вот только благородным родам было наплевать на чьё-либо мнение, они реализовывали своё древнее право так, как хотели, и никто ничего с этим поделать не мог. Жили словно государство в государстве, и лишь слово императрицы было для них законом, да и то до тех пор, пока не противоречило древнему уложению о привилегиях.
- Но как он стал воей?
- Не знаю, - качнула головой Кристина, - но что-то мне подсказывает, что не через постель.
- Ну что, прокатишься за рулём?
Наша, вернее, моя “Адмирала” стояла на какой-то полузаброшенной дороге с растрескавшимся и частично выкрошившимся асфальтом. Обочины порядком заросли кустарником, а деревья по обеим сторонам, вытянувшись ввысь, кронами почти соединялись над нашими головами.
Посмотрев на хитро улыбающуюся боярыню, я осторожно уточнил:
- Ты правда хочешь дать мне прокатиться самому? А как же отсутствие прав?
- Ну, дорога заброшена, других машин не наблюдается, так что почему бы и нет? Я же знаю, что ты хочешь, - это последнее “хочешь” Руслана, произнесла тоном змеюки-искусительницы, и я, разумеется, захотел.