- Как он? - поинтересовалась сотрудница канцелярии.

Встреча эта не была плановой, но её требовали обстоятельства. Информацию хотели здесь и сейчас, и поэтому, проехав пару мостов и бросив свою машину в одном из глухих двориков, Ржевская села в остановившуюся у обочины тонированную машину и, покосившись на сразу же задавшую вопрос женщину, глухо ответила:

- Жив. Обещают, что восстановится, но минимум неделю у них.

- Понятно, - Виктория плавно вырулила на улицу, вливаясь в поток, и неспешно поехала в сторону центра. - Куда его положили?

- В военный госпиталь.

- Это хорошо, - кивнула собеседница, - и охрана серьёзная, и лекарки опытные. Так что произошло?

- Здесь всё, - Марина вытащила традиционный уже диск с информацией, передавая сотруднице канцелярии.

- Вы же знаете, - чуть улыбнулась Виктория, убирая отчёт на заднее сиденье, - что мне важны не сухие факты, а ваши собственные мысли насчёт случившегося. Поэтому давайте-ка с самого начала и по порядку.

Чуть кивнув, Ржевская посмотрела в окно на проплывающие мимо дома и негромко заговорила:

- Всё началось с имитационного тренажера.

Управляя автомобилем, женщина, тем не менее, слушала майору очень внимательно, не перебивая и не подгоняя, все вопросы, видимо, отложив на потом.

- Меня ещё тогда насторожило то, как он ведёт себя в имитаторе. Правда, в чём именно дело, я поняла позднее, поскольку со стороны казалось, что Пётр просто жмёт на спуск не дожидаясь команды, ну знаете, бывает такое у чересчур переволновавшихся курсат. Фальстарт своего рода.

- А оказалось не так?

- Не так. Там была слишком быстрая реакция, практически мгновенная.

- У мужчины?

- Да, - кивнула Марина, - представьте себе. Я голову сломала, пытаясь понять, как такое возможно, а потом до меня дошло, что единственный вариант - это взаимодействие не через руки, а напрямую.

- Мысленное управление? - дёрнула бровью Виктория, смотря вперёд.

- Похоже, что так.

- Что ж, - пробормотала сотрудница канцелярии, - всё интересней и интересней. Похоже, пора кое с кем побеседовать поподробней.

Очнулся в какой-то странной палате. Почему странной - сразу даже и не смог разобраться. Но что-то царапало на подсознательном уровне, намекало о своей необычности. А затем я понял: тишина и пустота. Вот что было странным. Не имелось соседей: ни какого-нибудь сухонького старичка с застарелой болячкой, ни пары мужиков средних лет, что азартно рубились бы в карты, ни даже завалящей молодёжи моего возраста.

Вдруг включилась память, и я осознал, в каком мире нахожусь, отчего вся инаковость палаты тут же пропала. Если в том мире на индивидуальный подход и личные апартаменты в больнице мне рассчитывать не приходилось, то здесь положение боярского содержанца делало меня весьма привилегированным лицом.

Внезапно тишину нарушила какая-то возня за дверью, следом раздался приглушённый напряжённый спор на два голоса, глухой удар чего-то тяжёлого об пол, и в приоткрывшуюся дверь быстро проскользнула моя верная телохранительница Семёнова.

Увидев, что я смотрю на неё, она заулыбалась и, достав из-за спины слегка потрёпанный букетик, такое ощущение, что надёрганый с ближайшей клумбы, тут же протянула мне.