Смех двух молодых людей разливающийся над небольшим прудиком, встревожил всех обитателей, только нашедших себе отдых на глади воды. Утки, гуси, лебеди, и разные местные, более мелкие твари, летали кругами, будто желая слышать каждое слово родственных душ, внезапно нашедших друг друга на просторах вселенной.

Сильный мужской голос, волнительный от переживаемого, перекрывал любые звуки:

– Я так в жизни не пугался! Ты не поверишь, я никогда не чувствовал таких переходов: сначала испуг, потом, удивление, потом восторг – какие стихи ты читала?…

– Это акафист…

– Странное название…

– Это не название – это хвалебная песнь, так проще понять невоцерковленному…

– Угу… Потом недоумение – думаю, как же так, грохнулась и не хнычет, и не ругается, да даже меня не замечает…, лежит себе ножками болтает, сама с собой говорит! А потом…, потом вообще – никогда такого не чувствовал!

– И что это было?!… – Ничего не подозревая, они подошли, к чему-то интимному, чего еще не касались по-настоящему, и чему всегда бывает первый раз…

Павел, как-то подобрался, слегка напрягшись, поднял брови, сложил губы трубочкой, с силой сжал пальцы в кулаки, покраснел, и силой выдув воздух из мощных легких, как-то нарочито тихо выдавил, с трудом подбирая слова:

– Нууу, чего-то…, знаешь, как вот…., когда ты…, ну словом, костюм же обтягивал…, обтягивал и то, и это…, я как-то представил… – фууу…, то, что никогда не представлял…

– Паш, не пойму я, о чем ты… – Посмеявшись, она встала позади сидящего на скамье парня и запустив пальцы в его густую шевелюру, немного потрепала, ей казалось по-дружески, но мужчины склонны понимать все на порядок ближе к своим желаниям. Пробежавшие от макушки до пят мурашки, заставили встрепенуться. Дочь «Солдата» убрала руки, обошла скамью и присела рядом:

– Ты извини, я подумала, что ты насильник какой-нибудь…, надеюсь не больно?

– Да ничего – мне показалось, что кусок бедра откусишь, а потом даже смешно стало. Я ведь только его «потянул» (получил травму), доктор местное обезболивающее вколол, так что я ничего даже не почувствовал. Но ты смелая – не побежала, а сразу в бой… Отец то тоже вояка?

– Был когда-то…

– А сейчас? На пенсии или…

– В коме…

– В смысле?

– Уже несколько лет без сознания и без движения, и вообще, я ведь его только нашла, точнее он меня… – Здесь вспомнив о просьбе дяди Мартына особо не распространяться, она улыбнулась, погладила его по руке, повернула ее циферблатом часов к себе, ойкнула и взволнованно пролепетала:

– Господи, помилуй! Бабушка уже ищет, наверное! Я побежала… – И чмокнув его в щеку исчезла так же неожиданно, не логично и не вовремя, как и появилась….

Паша смотрел на листву, возмущенную, пробежавшей по ней Татьяне. Впервые его влекло непреодолимо, и впервые он понял, что существуют силы, способные изменить все его существо, повернув все движущее им в обратную сторону.

Забыв про время, он шел через бьющие, сквозь кроны деревьев, солнечные лучи, высматривая следы, вспоминая сегодня произошедшее. В конце концов, встав у того самого дерева, с которого все началось, Павел опустился на колени и застыл…