И хоть сейчас между нами мир, есть посольства, торговля и даже простые граждане вольны посещать соседей, доверия никакого нет.

Так что маги Западных Княжеств молоды и беззаботны. Платит им власть и платит авансом, чтобы в случае войны волшебники выступили на защиту полными сил.

Не знаю, насколько хорошо эта схема работает. Всё-таки рунная магия – не только время, это ещё и мастерство. А тратя за год неделю-другую жизни на тренировки, многого не изучишь. Но, может быть, во мне говорит обычная человеческая зависть.

Я пересчитал цехины, спрятал их в кошель. Де Мейер всё-таки удивительный жмот – он заплатил мне самыми старыми, потёртыми и тонкими монетами, видя которые, продавцы в лавках кривятся. Но золото есть золото.

– Итак, формулируем задачу и подписываем договор, – сказал я и взял лист бумаги с текстом. – Мы, нижеподписавшиеся, волшебник Грисар Тёмный и хозяин ссудной конторы Де Мейер старший, условились о том, что волшебник Грисар в течение трёх суток избавляет дом Де Мейера, находящийся по адресу Чудесные Аллеи под номером двенадцать и четырнадцать, от обитающих в нём мышей и крыс, за что Де Мейер выплачивает Грисару двадцать пять полновесных цехинов Западных Княжеств. Грисар гарантирует, что в течение трёх лет ни одна крыса или мышь не вернётся в дом Де Мейера. Не считается нарушением договора сознательное заселение дома крысами и мышами, совершённое по злому умыслу или неразумности. Не считается нарушением договора, если сторонние крысы или мыши проникнут в дом, но покинут его в течение суток. Если же Грисар не справится, то он обязуется очистить дом от крыс и мышей бесплатно или вернуть все полученные от Де Мейера деньги с процентом, согласно среднему банковскому курсу.

– Верно, – просмотрев договор, словно не сам его только что написал, произнёс Де Мейер. Поставил внизу витиеватую подпись. Я тоже подписался – «Грисар Тёмный».

Что поделать, в Западных Княжествах меня называют так. Раз приехал из Тёмной Империи – то будешь Тёмным.

– Как вы намерены убить крыс? – спросил Де Мейер с интересом.

– Никак, – сказал я, вставая. Снял повешенный на спинку стула сюртук, надел, поправил чёрный галстук-бабочку. Достал из кармана сюртука свирель, собственноручно вырезанную вчера из ветки черёмухи.

– Как никак? – воскликнул Де Мейер.

– Так! – ответил я. Вот тебе за потёртые монеты (причём я не сомневался, что при всей своей потёртости они тщательно взвешены и с трудом, но проходят по категории «полновесных», как обещано в договоре).

– Вы нарушаете договор? – в ужасе воскликнул ростовщик.

– Нет. Знаете, Де Мейер, как много крыс и мышей в вашем доме?

Он пожал плечами. Спросил:

– Много?

– Очень. Если все они немедленно сдохнут, вонь будет стоять неделю.

Де Мейер поморщился.

– И это будет не просто вонь. Это будут жуткие отравленные миазмы крысиных внутренностей! Запах въестся в ковры, гобелены, даже в дерево! Хотите, чтобы ваш чудесный дом на долгие годы пропах дохлыми мышами и фекалиями?

– Нет! – воскликнул Де Мейер.

– От этого нас и спасёт она! – я поднял дудочку. Была она неказистая, а после лёгкого обжига и втирания грязи выглядела древней. – Черёмуховая свирель!