– Многовато денег для нас, – сказал я и оставил второй кошель на столе. – До свидания, доктор!

– Прощайте, волшебники, – ответил Сект.

Сеннера молча стояла возле доктора, сверлила нас недобрым взглядом и молчала.

– Пока, Сеннера, – сказал я. – Буду рад тебя увидеть… после излечения.

Она ничего не ответила, и мы пошли к выходу из дома. Выбираться через проломленную стену было бы как-то совсем неуместно.

– Мы даём им шанс, – тихо сказала Мира. – Может, и побольше своего.

Тупик Семи Радостей был безлюден, мрачные сады при старых обветшалых особняках – тоже. Только в одном саду, сквозь ржавый решётчатый забор я увидел человека. Красноносый старикан в висевшей на нём мешком одежде пилил дерево. Полсада уже было в пеньках, а рядом с домом заполнялась поленница. Наше появление старика не заинтересовало, он продолжал медленно орудовать одноручной пилой.

Дерево негромко стонало при каждом движении зубчатого полотна.

– Что-то у меня нервы сдают, – сказала Мира очень спокойно. – Знаешь, у нас одна девчонка была, с проблемами всякими, только мы про них не знали, а проблемы копились. Она однажды как выскочила во двор, заорала – и сожгла всю свою жизнь в волшебстве. Воронку преподаватели все вместе засыпали.

– Мира…

– Да нет, нет, я в порядке, – Мира тряхнула головой. – Может, зря мы так пошли? Надо было перенестись.

– И потратить год?

– Я бы потратила, – сказала Мира. – Что – год? Это всего лишь триста шестьдесят пять дней.

Мы вышли из тупика на широкую улицу, ведущую от гор к морю, и остановились.

Нас ждали.

Впереди стоял регулятор Эмир.

За ним – полицейские. Не меньше десятка. С дубинками и палашами в руках.

За полицейскими – гвардейцы. Десятка два. Со взведёнными арбалетами, направленными на нас.

Целая армия. Только мага не хватает.

– Хорошо, что вы вышли сами, – сказал Эмир.

Провёл по воздуху рукой – и вслед за его движением вспыхнули руны.

Турс, Хагалаз, Соулу.

Эмир колдовал!

С одной стороны, это походило на то, как работал с рунами Вендж. Не жалея времени, вливая его щедро и безжалостно.

С другой – движения Эмира были удивительно отточены, легки. Словно он практиковался в рунах долгие годы.

Перед полицейскими и гвардейцами засияли в воздухе призрачные щиты. Они слепили глаза и казались достаточно прочными, чтобы выдержать удар баллисты. Эмир даже не нападал, он всего лишь поставил защиту.

Я смотрел на регулятора, на уходящую с его лица бодрость и силу. Только что он был человеком, не достигшим и сорока. А вот сейчас уже поседел и покрылся морщинами, полнота его исчезла, Эмир стал сутулиться. Он влил в щиты десяток лет!

Но мне почему-то казалось, что дело не только в возрасте. Эмир и без того изменился, стал другим. Будто превратился в оболочку, в куклу-перчатку, которую кто-то натянул на ладонь и теперь крутит как хочет.

Я вспомнил, как в глазах регулятора появился ужас, а на лбу проступила руна Ансуз.

Руна Бога.

Меня словно молнией пробило, я вдруг понял, что происходит. Мне даже показалось, что сквозь лицо Эмира видны совсем другие черты. Что они проступают, продавливая мягкое лицо несчастного регулятора магии, всегда щадившего своих подопечных…