Это бог, имеющий власть создавать и разрушать жизнь. Фраза крутилась у Одри в голове. Она представляла себе Марка Гриффона, одного ночью в клинике, среди всех этих пробирок, лежащих в своих резервуарах. Она вспомнила о проблемах, которые возникают в таких банках, о них упоминала специалистка из центра в Бордо, проводившая анализы различных ДНК, связанных с их делом: тысячи никем не востребованных эмбрионов, затерянных в лабиринте криогенных ванн.

Настоящий супермаркет, от которого у Гриффона были ключи.

Она подумала о Луке, об Эмилии Робен, оплодотворенной участнице клана, которая потом сбежала и отдала жизнь, чтобы защитить Луку. Он особенный, этот ребенок. Она снова увидела кадры из фильма «Atrautz», женщину, которая терпела изнасилование, удары и увечья, чтобы ее приняли в группу.

И тогда ей показалось, что она поняла смысл существования клана.

Истина была невыносима.

Шене, зеленый буржуазный городок. Чистенькие улицы, обнаженные деревья, ветер играет опавшими листьями. Ни капли воды на улицах, здешние обитатели, казалось, живут вне времени, вдали от бурных волн Сены и загрязненной среды. Шарко, Люси и группа во втором автомобиле направлялись к восточной границе коммуны. У Франка наконец-то возникло чувство, что виден конец туннеля – отверстие, из которого хлынет не свет, а мрак, он это знал. Участки с домами шли один за другим, защищенные системами безопасности и воротами. Владения Марка Гриффона находились в конце улицы, окаймленные лесом, отгораживающим территорию для гольфа и конные заводы. И обнесенные высокой стеной из розовых и коричневых камней, доставленных, похоже, из Бретани.

И речи не было о том, чтобы предупредить о своем визите и действовать деликатно. Один из копов прислонил телескопическую лестницу к задней части стены, выходящей в лес, и, взобравшись наверх, тут же спустил другую лестницу по ту сторону. Через минуту они уже шли по ландшафтному саду во главе с Шарко. Быстро обогнули большое здание – строение из категории многомиллионных инвестиций. Никакого автомобиля на подъездной аллее… Никакого света в доме. Дурной признак: возможно, Гриффон, прихватив малыша, пустился в бега.

Не издавая ни звука, копы исследовали ультразвуком бронированную входную дверь. Крепкая штука. Потребовалось пять минут и пятьдесят ударов тарана. Про эффект неожиданности можно было забыть.

С оружием на изготовку они проникли внутрь. Их встретила только тишина. Осторожно обследовали все комнаты, поднялись на второй этаж, проверили все укромные уголки. Гриффона нигде не было, хотя его машина мирно дремала в подземном двухместном гараже. Может, он улизнул на второй машине? Откуда им знать.

Шарко зашел в гостиную, охваченный невероятным ощущением пропитавшего все вокруг одиночества. Высокие потолки, каменные стены, огромный стол без скатерти с единственным стулом, стоящим посреди пустого пространства. Он оглядел мрачные картины: «живопись мастихином» с его рубцами, чудовищность Гойи, где смерть берет верх над жизнью, а лица с выпученными глазами и гримасничающими ртами, кажется, хотят в вас вцепиться. Его взгляд задержался на одном из полотен: бушующее море, монстр – вроде великана-людоеда – стоит на перевернувшемся судне, пожирая младенца с деформированным телом. Уж не был ли сам Гриффон этим людоедом?