– Какая буква на ленте у твоего щенка? – не утихала Ирина Леонидовна.

– В, – ответила помощница по хозяйству.

– Зови его так, а то он привыкнет к Ричарду, – велела Рина.

– У кого Б? – спросил Димон.

Я подняла руку.

– Сейчас поменяю, – обрадовался Коробков.

– У тебя телефон от сообщений разрывается, – сказал Иван Никифорович, который остался без щенка, – фото на ватсап валятся.

– Бегу, бегу, – крикнул Коробков и кинулся к мобильному.

– Какая теперь у мальчика буква? – поинтересовался Миша.

Я посмотрела на широкий шнурок, не поверила своим глазам, еще раз поглядела и ответила:

– Мягкий знак.

– Шутишь, да? – засмеялся эксперт. – Такой буквы нет.

Я вспомнила, что у меня диплом учителя русского языка и литературы.

– Мягкий знак – буква. Звуки мы произносим, а буквы пишем.

– Скажи теперь «мягкий знак», – ржал Миша, – похоже, в магазине над Димоном подшутили.

Я вспомнила продавца Антона.

– Навряд ли, – пробормотала я. – Лучше звать малыша Снапик.

– Игорь Николаевич Постников, – провозгласил Коробков.

– Слишком длинно для щенка, – возразила Ада Марковна.

– Фамилия вообще откуда? – всплеснула руками Рина. – Танюша, какая буква на ошейнике?

– Мягкий знак, – ответили мы с Михаилом.

– Вот так щенка и называйте, – машинально распорядилась Рина и осеклась. – Что? Мягкий знак?

– Таня верно предположила, Никита нашел коробочку, она на самом деле оказалась визитницей, – прервал нашу славную беседу Коробков. – Человек с ребенком – Игорь Николаевич Постников. Риелтор. Продажа-покупка любой недвижимости. Э… э… Таня, помоги, Ваня, ты тоже глянь. Тут непонятка с финдокументами. Претензия от клиента. Никита, можешь подойти?

Мы все столпились вокруг Коробкова, он показал на экран ноутбука. На нем было написано: «Вероника Матвеевна Фомина скончалась от остановки сердца. Никогда не жаловалась на здоровье. Раз в году проходила обследование». Димон продолжил печатать, и я прочитала: «Не хочу говорить вслух, Рина и Надежда Михайловна расстроятся».

– Понятно, – сказал мой муж, – разберемся.

На следующий день мы с Адой отправились в риелторское агентство.

– Коробков только что прислал СМС, – сказала я, – в кувшине, который был обнаружен в «Лавке света», содержалась простая вода. Никаких признаков яда.

– Просто водица, – пробормотала Дюдяня, – ой, давай скорее! Вон там место на парковке освободилось. Лет пятнадцать назад участок асфальта, где можно было оставить на время машину, не вызвал бы у меня приступа радости. А сейчас я в эйфорию впадаю от такой невероятной удачи.

– Да уж, – согласилась я, – и впрямь повезло. Иван связался с Певцовым. Тот сказал, что не помнит Анжелику Бахметьеву. У него много знакомых, большой круг общения. Вероятно, он где-то пересекался с этой женщиной, но в число его близких друзей она не входит.

– Ничего другого я от него и не ожидала, – фыркнула Дюдюня. – Ну, ничего, в каждом расследовании попадаются пустышки. Певцов из таких, он никогда не поделится информацией. Нам на какой этаж?

– Пятый, – уточнила я, входя в лифт.

Не прошло и трех минут, как мы вошли в маленький кабинет и стали исполнять придуманные роли. Я – глуповатая дамочка, желающая приобрести дом. Ада Марковна моя на редкость вредная свекровь.