Кларк сидел в правом кресле и молчал; глядя вперёд. Его лицо было спокойным и каким-то слишком безмятежным, однако мысли его сменяли одна другую со скоростью, намного превышающей вращение винтов «Бича». За ветровым стеклом ему виделись лица. Одни принадлежали живым, другие — мёртвым. Он вспоминал пережитые бои, опасности, страхи, удивительные избавления от смерти, где каждое из лиц играло свою роль. Вспоминал и приобретённые уроки — не те, что получил на лекциях и при подготовке, а те, что извлёк из собственного опыта. Джон Теренс Кларк был человеком, который никогда не забывал о главном. Он последовательно продумал все то, что понадобится ему сегодня для действий в одиночку на вражеской территории, и приступил к планированию операции. Кларк взвешивал альтернативные планы и шаги, которые, вероятнее всего, могут оказаться неудачными. И тут в какой-то момент он заставил себя остановиться.

Кларк знал, как легко перешагнуть хрупкую границу, за которой воображение превращается из союзника в противника. Каждая деталь предстоящей операции была теперь заперта в свою маленькую клетку, и он откроет эти клетки по очереди, когда наступит время. Он верил в свой опыт и инстинкт, хотя где-то в подсознании копошилась мысль о том, что когда-нибудь эти качества изменят ему.

Рано или поздно это произойдёт, признал Кларк. Но не сегодня. Он всегда убеждал себя в этом.

Для инструктажа участников предстоящей операции полковнику Джоунсу потребовалось два часа. Он, капитан Уиллис и капитан Монтань разработали все детали: где произойдёт дозаправка; в каком месте будет барражировать самолёт, если что-нибудь сорвётся; какой путь выбрать в случае провала операции. Каждый участник операции получил самую полную информацию о том, что ему предстоит делать. По мнению полковника Джоунса, это диктовала не только необходимость, но и его моральный долг. Сегодня вечером люди рискуют жизнью, а потому должны знать почему. Как всегда, сержант Циммер задал несколько вопросов и высказал важное предложение, которое тут же было включено в план операции. Затем пришло время готовить вертолёт к полёту и проверить готовность воздушного танкера. Все бортовые системы и приборы подверглись тщательнейшему осмотру и контролю, несколько часов ушло на подготовку новых членов экипажа.

— Вы знакомы с пулемётами? — спросил Райана Циммер.

— Из такой «малышки» никогда стрелять не приходилось, — ответил Джек, поглаживая ручки шестиствольного пулемёта. Это был уменьшенный вариант авиационной двадцатимиллиметровой пушки «Вулкан» с шестью стволами калибра 7,62 миллиметра, вращающимися по часовой стрелке от электромотора. Патроны в каждый из стволов поступали из огромного бункера слева от установки. У пулемёта были два режима скорострельности: четыре тысячи выстрелов в минуту и шесть тысяч (соответственно шестьдесят шесть или сто выстрелов в секунду). Почти наполовину пули были трассирующими. Объяснялось это в первую очередь психологическим воздействием. Огонь, ведущийся из такого пулемёта, выглядел со стороны как лазерный луч в научно-фантастических фильмах, олицетворяя собой смерть.