Мне нянечка рассказала… Неужели и этот человек погибнет?

В комнату вошёл врач. Посмотрел на Залесского, на меня, помедлил. Я решил воспользоваться этим и спросил у Залесского:

— Вы знали, какие планы у Генриха?

— Я вам говорил..

— А вы зачем хотели отправиться в плавание?

— Нет! — воскликнул Залесский. — Я бы никогда на это не пошёл! Я должен жить для моего Серёжи… Ради Ани…

Не знаю, насколько искренне он говорил это. Хотелось думать, что искренне. Врач покачал головой и показал на свои наручные часы…

Генрих позвонил на квартиру Залесских около трех.

Ему ответила няня (как было договорено), что Валерии уже уехал в порт.

В пять часов вечера Глазков поднялся на борт сухогруза «Красноярск» и расположился в своей каюте.

В четверть шестого я был на борту «Красноярска» в сопровождении оперативных работников.

Глазкову было предъявлено обвинение в убийстве Залесской Ангелины Сергеевны и постановление об аресте. На его запястьях щёлкнули наручники.

Пригласили понятых из членов команды. Чемодан Глазкова оказался с двойным дном. В тайнике ?ьГли обнаружены крупные бриллианты, иконы, в том числе «Параскева Пятница». Впоследствии специалисты оценили её в несколько десятков тысяч рублей. Впрочем, остальные представляли не меньшую ценность. А одна из них даже разыскивалась в связи с ограблением церкви под Владимиром, во время которого был убит церковный сторож.

Глазков наотрез отказался давать какие-либо показания. То, что знал о нем Залесский, было далеко не все из преступной деятельности этого опасного рецидивиста. Распутыванием его тёмных дел я занимался не один месяц. Но это тема для другой книги, и, возможно, я когда-нибудь решусь написагь её. Мне и сотрудникам МВД, в том числе Ищенко, пришлось ещё много поработать, прежде чем следствие по делу Гладкова было закончено.

А тогда в Одессе после его ареста я вынес постановление об этапировании Глазкрва в Москву. Залесского по выздоровлении тоже взяли под стражу.

Вылетел я в Москву тридцатого декабря.

А тридцать первого…

Это был не самый весёлый день в моей жизни… Я ехал в пустой электричке в последний час уходящего года. И не мог собраться с мыслями после разговора с Надей.

.., Когда я прилетел в Москву и доложил обо всем Эдуарду Алексеевичу, он сразу отправился к прокурору республики лично рапортовать о результатах следствия. — Правда, поздравив меня с успехом. И ещё он успел с улыбкой бросить:

— Мне телефон оборвали… Вынь Чикурова да положь… — И поспешил к начальству.

Что уж тут было гадать-Надя. Моя дурацкая следовательская логика без промедления подсказала: беда…

Зная, что я звоню сам, как только моя нога ступает на московскую землю, просто так искать меня она бы не стала.

Сразу в голове возник их домашний лазарет, больная Варвара Григорьевна, медсестра, приходившая каждый день делать уколы. Как-то Надя обмолвилась, что у матери неважно с сердцем.

Набирая номер телефона Дома моделей, я на всякий случай подбирал слова утешения. Хорошо, что сначала подойдёт Агнесса Петровна. Амортизатор…

Но трубку взяла Надя.

— Игорь! — вырвалось у неё. И в голосе какой-то испуг и облегчение, что это наконец я. — Как ты мне нужен!..