Убирать пришлось до девяти часов.

Кейт приняла душ, легла в постель, но мысли все не желали успокаиваться. Уснула она, когда часы показывали уже одиннадцать с лишним.

Разбудил ее среди ночи Тони.

Он стоял в ногах кровати – вместе с тремя скаутами Тайлера, облаченными в одинаковую военизированную форму. В тусклом свете ночника они напоминали гитлерюгенд. Тони держал какую-то тряпку, вроде наволочки. Не успела Кейт спросить, зачем ему эта штука и что вообще происходит, как он накинул тряпку на голову Кейт. Она ощутила на своем теле чужие руки, жадные, шарящие, грубые. Между ног повеяло холодом – это задрали подол ночнушки.

– Пустите! – закричала Кейт.

Одна пара ладоней схватила Кейт за руку и плечо справа, вторая – слева. Кейт надеялась, что один из этих людей – Тони, потому что двое других занялись нижней половиной ее тела. Парень слева одной рукой зажал голень Кейт, а вторую руку сунул ей глубоко между ягодиц. Парень справа вцепился обеими руками в ляжку Кейт, больно надавив большим пальцем возле влагалища. Ее подняли.

Она ощущала одновременно страх и унижение – причем, что из них было сильнее, Кейт не понимала. Однако разума она не теряла. Похищение? Да, но один из похитителей приходился ей сыном, что давало Кейт явное преимущество.

– Погоди, вот отец узнает! – пригрозила она невидимому Тони. – Отец не просто разозлится, он в тебе ужасно разочаруется. Мы воспитывали тебя совсем не так, учили тебя другому. Слышишь?

Она продолжала читать нотацию, а ее несли: коридор, гостиная, входная дверь…

– Мы идем на улицу? Я не слышала, чтобы закрылась дверь. Ты ее запер? Вдруг, пока нас не будет, в дом нагрянут воры?

Если Кейт и хотела пристыдить сына перед друзьями, то цели она не достигла. Все ее реплики встречались каменным молчанием. Ее куда-то внесли и положили: видимо, в микроавтобус. Те же руки продолжали держать Кейт, когда автомобиль тронулся. Правда, из промежности пальцы убрали.

Наволочка лишила Кейт зрения, зато остальные ее чувства поразительно обострились. Она ощущала каждую ямку на дороге, каждое ускорение и торможение микроавтобуса, слышала каждый его скрип и стон, каждый вдох своих молчаливых похитителей.

Наконец они остановились. Приехали. Ночнушку вновь задрали, вновь чужие руки внедрились в интимные места. Кейт понесли. Она почувствовала сперва холод улицы, затем – тепло помещения. Ее положили и сняли с головы наволочку.

Кейт доставили в канцелярию школы Тайлера.

Даже далеко за полночь здесь словно царил разгар рабочего дня. Все лампы горели, за всеми столами кипела работа. Секретари печатали на компьютере, клерки разговаривали по телефону. Кейт заметила школьницу со степлером – та нырнула в кабинет, расположенный в маленьком коридоре за приемной.

Коридор.

Кейт, не отрываясь, смотрела на обычный с виду коротенький проход и чувствовала, как растет внутри страх. Ее вечернюю решимость как ветром сдуло.

В коридорчике открылась дверь, из нее вышла Джоди Хоукс и с улыбкой поплыла к Кейт. Компанию директрисе составляла женщина с воинственным лицом и манерами декоративной собачки. Когда они приблизились, Кейт прочла на бейдже: «Бобби Эванс, административный координатор».