Я понять ничего не успела, не то что пискнуть, когда увидела довольное смуглое лицо Грэста. Раз увидев его, боюсь, не развижу. Пристальные желтые, глубоко посаженные, но немного навыкате глаза смотрят из-под нахмуренных кустистых черных бровей, словно прожигают насквозь, вытянутое, даже узкое лицо, мощный, торчащий вперед подбородок, острые высокие скулы. Черные волосы зачесаны назад над загорелым, почти коричневым лбом. Шея мощная, бычья, переходящая в широкие плечи. Он расселся на корточках, подол кожаной повязки задрался, и… ниже смотреть я не решилась. «Все же в прошлой жизни была герцогиней», — сумбурно пронеслось в голове.

Грэст с довольным, каким-то хозяйским видом осматривал меня, глядя чуть снизу. Стоило потокам воды стечь по моему обнаженному телу, как до меня наконец дошло, что происходит.

Протестующе пискнув, уперевшись руками в корень, на котором сидела, я чуть было не соскользнула вниз, но на мое обнаженное бедро легла широкая, как лопата, мужская ладонь, придерживая. Такая твердая, горячая, огромная, что я, захлопав ресницами, замерла, даже дышать перестала. Тело только заколотило крупной дрожью, я и ее попыталась унять.

— Вирд сказал, что ты на него реагируешь, так нечестно. Чем я хуже? — прорычал Грэст, вопросительно пялясь мне… пусть будет на грудную клетку.

— Пусти, — наконец сумела выдохнуть я. — Закричу!

Грэст перевел взгляд на свою ладонь на моем бедре. Она ходит ходуном оттого, что меня уже не колотит, а просто трясет.

Его тонкие губы раздвинулись в довольной ухмылке.

— Ты, — рыкнул он отрывисто, — реагируешь!

В тот же миг его рука покинула мою ногу, а сам он бесшумно скрылся в кустах.

Я ошалело заморгала ему вслед — он точно был здесь и рычал что-то о моей реакции, или мне почудилось? Может, от пережитого горя я тронулась рассудком, что неудивительно, и у меня начались галлюцинации?

Пытаясь унять нервную дрожь, я ощупала корень, на котором сидела и поняла, что какие бы галлюцинации ни были, сюда самой мне точно не забраться. А значит… Богиня! Я и в самом деле только что была обнаженной в обществе мужчины… тоже, между прочим, голого! И он трогал меня!

Это даже хорошо, что Андре погиб, мелькнула шальная мысль, заставившая меня от ужаса выпучить глаза и отчего-то прижать обе ладони ко рту. Он бы… Я бы… будь он жив, я не перенесла бы такого позора! Я ведь хуже гулящей девки! Хотя бы потому, что была рождена герцогиней! Мама!

Промычав что-то невразумительное, я обрушилась спиной назад, с корня, в воду, утопив на пару мгновений мячик злополучной кувшинки.

Если бы эта проклятая вода дала мне утонуть! Но мои чаяния были тщетны — озеро неумолимо вытолкнуло меня на поверхность. Я заколотила по бирюзовой глади ладонями, принялась яростно месить эту резиновую воду ногами, но как была, так и осталась в неподвижности, словно марионетка, подвешенная за нитку злым кукловодом.

Обессиленная, со следами то ли воды, то ли слез на щеках, я подплыла к берегу нашей стоянки.

Завидев меня, Фосса рывком поднялась и подошла к берегу. Склонившись, протянула руку, помогая выбраться. Так же не спешившая одеваться Вилла нежилась на солнышке. Увидев меня, она приподнялась на локте и, приложив ладонь ко лбу, пряча глаза от солнца, проводила меня, как мне показалось, любопытным взглядом.