Обнесенный высокой стеной двор, пол которого был выложен разноцветной мозаикой. Посредине в несколько ярусов возвышался фонтан, на его бортиках сидели диковинные птицы. Помимо павлинов здесь были еще жар-птицы, по-другому не назвать, сами красно-оранжевого цвета с длинными хвостовыми перьями. Мне так хотелось разглядеть что-либо еще, но Халифа не позволила, потащила через площадь к маленькой крытой повозке.

– Арба готова, – сказал чернокожий слуга, выудил откуда-то из-под телеги стульчик, и Халифа, кряхтя, первая полезла внутрь. Мне, конечно, далась это с меньшей сложностью, но паранджа, что окутывала мое тело, сковывала движения, и ноги постоянно путались в длинной накидке.

Наконец, усевшись, мы покатились на рынок.

Любопытство, как говорится, не порок, и я отодвинула край материи, коей была обтянута кибитка, чтобы полюбоваться на местные достопримечательности, но тут же получила от кальфе по рукам.

– Ой! – застонала я, потирая ушибленное место.

– Образумься, игбал, – укоризненно посмотрела на меня женщина. – Не дай всевышний, тебя кто увидит, потом будешь стоять около позорного столба с исполосованной спиной, и это не худшее, что теперь может произойти с тобой.

Халифа замолчала на самом интересном месте и, как я поняла, продолжать не собиралась.

– А что может быть хуже, Халифа? – ласковым голосом спросила я женщину.

– Рабство, – убийственным голосом ответила она.

Я не смогла удержаться и рассмеялась в голос.

– Халифа, а кто же тогда мы? Мы и есть рабы, или нет, рабыни, – отсмеявшись спросила ее.

– Молчи, игбал, молчи, – приложила она палец к губам. – А вдруг тебя кто услышит! Я тебе про другое рабство говорю, дитя, – она помолчала. – Сейчас приедем, увидишь, о чем я.

Я резко осадила свое настроение. Думала, кальфе что-то путает или пытается запутать меня, но видимо, говорит вещи, о которых не только наслышана.

Халифа уже смотрела куда-то сквозь меня, и по ее взгляду казалось, что она далеко ушла в прошлое.

Я прикрыла глаза. На самом деле, после отдыха и восстановления сил я поняла, что мне здесь нравится, и даже если я сейчас лежу в своем мире в коме, то почему бы не воспользоваться столь живыми сновидениями и не провести здесь интересно время. Сам настрой очень много значит, и я даже воспряла духом, когда осознала очевидные мысли. Все сомнения ушли. Надо жить и наслаждаться данным моментом. Тем более, оказаться во дворце Шейха, это еще нужно постараться придумать такое. Просто буду себя вести тихо, не высовываться, а там, глядишь, и все наладиться. Чем хуже-то сейчас моя жизнь, чем была? Да ничем. Здесь я игбал Шейха. Хоть в нашем мире это и не так уж престижно – быть любовницей, но в этом мире все по-другому, и статус фаворитки повелителя не так уж плох. А сердце в груди все равно не на месте. Чего-то ему не хватает, чего-то просит. От каждого лишнего шума бьется, как птичка, пойманная в клетку.

Может, это Хельга? Что-то хочет мне рассказать, предупредить меня, но не могу ее услышать. Не могу ее понять. И в душе поселилась такая тоска, что хоть вой на луну.