А сейчас, развернувшись по фронту, наши средние танки и самоходки сразу же оказались под огнем «Тигров» и «Пантер», «Фердинандов», «Артштурмов» и противотанковых батарей. Как приговоренные, поставленные к стенке…

Тяжелее всего пришлось нашим самоходкам.

Легкую самоходку на базе легкого танка Т-70 с 76-миллиметровой пушкой и затянутой брезентом рубкой наши солдаты называли не иначе, как «Голожопый Фердинанд». А созданную на базе Т-34 противотанковую самоходку Су-85 с пушкой Д-5Т сами танкисты именовали презрительно – «Гроб с пиписькой».

Те, конечно, отстреливались, да толку-то!..

Если тяжелый «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger» с 88-миллиметровой пушкой KwK-36, действительно – одной из лучших! – мог расстреливать советские танки на дистанциях до четырех километров! Тут к прекрасной баллистике танкового орудия следует приплюсовать еще соответствующее, «цейссовское» качество прицела.

Но все же расстояние медленно, но неумолимо сокращалось. Но для того, чтобы избежать еще больших потерь, было необходимо подавить бьющие издалека немецкие танки.

– Вперед, славяне!!! – рыкнул приказ своей роте гвардии старший лейтенант Стеценко.

Пять «ИСов» неумолимо двинулись на врага. Командирский ИС-2 отстал от линейных машин тяжелотанковой роты: массивный пятитонный трал не позволял двигаться быстро. Тем не менее стальная армада шла вперед, вгрызаясь в очередной рубеж обороны гитлеровцев.

Внезапно на броне ползущего впереди тральщика линейного танка ИС-2 сверкнул ослепительный огненный росчерк. Могучий «Иосиф Сталин-2» замер, и теперь уже навсегда.

– Твою мать! Что случилось?! – Степан Никифорович Стеценко развернул танковую панораму.

– Наш танк подбит, по-моему, третья машина из роты… – отозвался казах-наводчик Тахтар Аубакиров.

– Ч-черт! Выжившие есть? – Степан Никифорович развернул танковую панораму, ему и самому было прекрасно все видно, но надежда сжимала сердце.

– Никого, командир.

– Кто его, Тема?

– «Тигр», командир, я засек его по вспышке выстрела. Левее, по-моему, двадцать градусов, на пригорке.

Сердце наполнилось ледяной яростью.

– Рота, отойти на исходную! Механик, врубай заднюю! Нужно хотя бы триплексы почистить.

«ИСы» повиновались приказу командира.

– Наводчик, заряжающий – быстро прочистить смотровые приборы!

– Есть! – Они мигом вылезли из танка и стали счищать грязь с объективов прицелов и триплексов смотровых щелей.

Тем временем ожила матерными выражениями танковая рация.

– Прилив! Прилив! Прием, твою мать!

– Прилив на связи, прием!

– Ты что там, старлей, делаешь, в три бога душу мать ети! Почему не наступаешь, паскуда! Да я тебя расстреляю! В штрафбате сгною!!! Там люди гибнут!

– Товарищ гвардии полковник, произвожу оперативный маневр. Продолжаю наступление, – только и ответил Степан Никифорович.

Вступать в пререкания со старшими по званию, да еще и на поле боя… Зачем? Тут тоже люди гибнут, как те четверо в сгоревшем «ИСе», и что?

Танкисты вернулись, с лязгом захлопнув крышки люков.

– Внимание, рота, говорит командир. Оставаться на исходной позиции до получения иного приказа или моей гибели. Попробую «сковырнуть» эту гадину!