– М-м-м…

Что-то теплое, по вкусу напоминавшее смесь меди, грязи и меда, попало Беттингеру в рот. Это и новый огонь, вспыхнувший в центре лица, подсказали детективу, что у него сломан нос.

– Дерьмо! – выругался он.

Прижимаясь плечом к углу, Жюль направил луч фонаря вдоль ведущих вниз ступеней, которые оставались необитаемыми и заканчивались закрытой серой дверью. Перед ней он увидел комочки снега и несколько прозрачных лужиц. Из чего следовало, что температура под землей немного выше, чем наверху. К тому же детектив почувствовал, что все тело у него начало покалывать.

Тэкли помог Доминику подняться на ноги, и великан, слегка покачиваясь, ухватился за перила.

– Ты можешь идти? – прошептал Беттингер.

Капрал перенес часть веса на пострадавшую ногу, и гримаса боли исказила нижнюю часть его лица под маской.

– Нужно перевязать, – сказал он.

Эдвард и Жюль переглянулись. Оба прекрасно понимали, что в таком состоянии огромный и тяжелый Уильямс будет для них обузой.

– Ты останешься здесь, – прошептал Тэкли.

– Ни в коем случае! – Слова Доминика громом разнеслись по лестничному пролету.

– Давай-ка потише.

– Я иду с вами. – Капрал заметно понизил голос.

– Нет, – покачал головой Эдвард.

– К тому же ты просто не можешь, – добавил Беттингер.

Великан-полицейский сделал шаг, покачнулся и упал на колени. У нижнего края его маски показались стиснутые зубы.

– Идиот, – сказал Тэкли.

Тучи пара вырвались изо рта Доминика, и он привалился спиной к стене. Его глаза блестели от боли и разочарования.

Эдвард вытащил из спортивной сумки аптечку и поставил ее на ступеньку рядом с бывшим напарником.

– Будешь прикрывать наш тыл.

– Как скажешь, – сдался капрал.

Однако у Беттингера не было уверенности, что его напарник останется на лестнице.

– Если ты пойдешь за нами, тебя могут застрелить, – предупредил Жюль.

– Да пошел ты! – огрызнулся Уильямс.

– Пора выучить новые синонимы.

– Да пошел ты!

– Он прав, – заметил Тэкли, протягивая Доминику четыре таблетки. – Выпей две. И не ходи за нами.

– Как скажешь. – Капрал взял таблетки и поморщился, перемещая раненую ногу. – Клейкую ленту.

Эдвард вытащил из сумки толстый рулон скотча и протянул его Доминику.

– И выключи фонарик, когда мы отойдем подальше, – сказал Беттингер.

Уильямс выключил фонарик.

– Если решите прикончить его без меня, сделайте так, чтобы он помучился.

– Можешь не сомневаться, – пообещал Тэкли.

Жюль продолжил спускаться по лестнице и увидел несколько комочков снега и две лужицы на следующей лестничной площадке, прямо перед серой дверью. Эдвард сошел с последней ступеньки, и детектив выключил фонарик.

На площадке стало темно.

Полицейские затаили дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

Тишина была оглушительной.

Беттингер нажал на ручку. Взвизгнул металл, они снова прислушались – и вновь ничего не услышали.

Детектив перенес вес тела вперед, но дверь не сдвинулась с места, и он осторожно отпустил ручку.

– Заперто.

А потом Жюль уловил, как в темноте открывается молния. Что-то щелкнуло, и на лбу у Тэкли загорелся фонарь, луч которого упал на стальные отмычки в его розовых с молочно-белыми пятнами руках. Эдвард опустился на колени, выбрал стержень с загнутым под прямым углом концом, засунул его между дверью и косяком на уровне замка и быстрым круговым движением подцепил щеколду.