– Ты истинный джентльмен, – заметил Пройдоха Сэм, голос которого стал невнятным. – Лучше не бывает.

– Брось пистолет к стене, или я снова проеду по твоим ногам, – велел стажер.

Ошеломленный продавец машин посмотрел на черный двухместный автомобиль.

– Ты… что?

– Десять. Девять. Восемь. Семь.

Пистолет ударился о бетонную стену.

– Ублюдок.

Беттингер ехал на темно-сером пикапе в сторону Виктори. Эта машина с более высокой посадкой и зимними шинами заметно отличалась в лучшую сторону от его желтого хетчбэка, а кроме того, она не привлекала внимания и ее не требовалось беречь.

И хотя у детектива не было особого опыта езды по снегу, он знал, что такие автомобили имеют более надежное сцепление с дорогой, когда они нагружены, поэтому завернул тело убийцы в одеяло и бросил его в кузов. Это обеспечение дополнительного веса стало лучшим из того, что когда-либо совершил гнусный психопат, убивший Гордона.

Несмотря на добавочную нагрузку, пикап трижды заносило во время поездки на север – всякий раз, когда Беттингер менял полосы, и главным образом из-за того, что ему было трудно поддерживать безопасную скорость. Стоило ему подумать о сыне, жене, дочери, Себастьяне или убийце, и его правая нога начинала сильнее давить на педаль газа.

«Дворники» с трудом справлялись со снегом на ветровом стекле, и вскоре Жюль увидел Виктори. С далекого расстояния, весь засыпанный снегом, город напомнил детективу покрытый плесенью труп.

Загудел сотовый телефон, и Беттингер ответил на звонок.

– Да?

– Где ты? – спросил Доминик.

– У въезда в город.

– Мы взяли Пройдоху Сэма.

Детектива эта новость удивила.

– Рассказал что-нибудь полезное?

– Он без сознания.

– Что с ним случилось?

– У него сломаны некоторые конечности. Поезжай на Оркид-Террас, четыреста двадцать восемь, это сразу за Тринадцатой улицей, и позвони, когда будешь рядом.

– Оркид, четыреста двадцать восемь.

– М-м-м.

Связь прервалась.

Беттингер припарковал пикап на Оркид-Террас, сразу за серебристой машиной Доминика, у которой на шины были надеты цепи. Рядом находился дом из песчаника с заколоченными окнами, оградой из колючей проволоки и тремя древними плакатами с портретами пропавших людей, у которых на лицах застыло скептическое выражение.

Детектив вытащил пистолет, вышел из пикапа и осмотрелся по сторонам.

Что-то лязгнуло.

Жюль повернулся. Дверь в подвал распахнулась, разбрасывая снег, и появился Уильямс, одетый в черную куртку и перчатки. В правой руке он держал пистолет.

Детектив запер пикап и зашагал к напарнику.

– Закрой за собой дверь, – сказал великан-полицейский и начал спускаться по бетонным ступенькам.

Беттингер шагнул вперед, захлопнул за собой дверь и задвинул железный засов. Спускаясь за Домиником, он ощутил запах пыли. Внизу виднелся тусклый желтый свет.

– Сюда, – сказал капрал и протянул ему кусок черной ткани.

Жюль взял его – и понял, что это лыжная маска.

Полицейские вошли в сырое складское помещение, освещенное свисавшими с потолка грязными лампами, и Беттингер увидел гнилые картонные ящики и грязный двуспальный матрас, покрытый кошачьими скелетами; кости, как мехом, были покрыты гнилостными наростами.