Имущество Гавриила было опечатано.

Евмений получил от ростовщика Андрокла пять тысяч номисм, подписав обязательство на десять. Долг протовестиарию Архилоху был уплачен в срок, и вельможа снисходительно похвалил протоиерея.

– Сыграем в следующий раз, благочестивейший? – игриво спросил Архилох. – Фортуна изменчива, как женщина, и, быть может, это золото снова вернется к тебе!

Если бес азарта вселился в душу человека, он не покинет ее до его смерти.

– Сыграем, превосходительный Архилох, – ответил влахернец.

Во многовековой истории Византийского государства было мало мирных периодов. Почти всегда на границах империи или далеко за ее пределами велись то оборонительные, то наступательные войны. Византию окружали многочисленные сильные соседи: ей приходилось отражать натиск болгар и славян, фракийцев, персов, арабов и многих других племен и народов.

В эпоху нашего рассказа ромеи еще хорошо помнили походы славянских князей Олега, Святослава, Владимира. По преданию, Вещий Олег даже прибил свой щит к вратам Царьграда, чтобы ознаменовать славную победу над греками. Совсем недавно, в 1018 году, Император Василий II усмирил Болгарию и включил ее в состав империи. Чуть не на памяти стариков был отвоеван у арабов остров Крит.[117]

Естественно, что в такой воинственной державе производству оружия уделялось большое внимание, и царьградский цех оружейников был едва ли не самым важным и многочисленным. Эргастерии оружейников насчитывались в столице многими сотнями, но число работников в каждом из них было невелико.

У каждого оружейника была своя узкая специальность. Самиатеры ковали и точили мечи, кинжалы, наконечники для копий. Лучники выпускали боевые луки, но стрелы для них изготовлялись в других эргастериях. Разные мастера делали щиты и боевые доспехи.

Были специалисты по производству осадных машин: катапульт и баллист, «черепах», которые в разобранном виде следовали за войском в обозе и собирались под стенами осажденного города.

На совершенно особом положении находились мастера «греческого огня». Снаряды с «греческим огнем» обладали необычайно высокой температурой и зажигали все, что могло гореть. Они применялись при осаде крепостей и в морских боях, где начисто уничтожали вражеские корабли. Но нельзя было позавидовать тем, кто эти снаряды производил: они жили за крепкими стенами на положении пленников. Состав «греческого огня» держался в строжайшей тайне, и потому те, кто этот состав знал и, следовательно мог продать секрет его изготовления врагу, лишались свободы и получали ее в лишь в тот день, когда их везли на кладбище…

Неждан хорошо помнил свое обещание отцу побывать в мастерских царьградских оружейников и вызнать их секреты. Обязанностей по рынку у Неждана никаких не было, и с самых же первых дней пребывания в Царьграде юноша решил осуществить свое намерение. Но не так-то легко оказалось это сделать.

Понятно, что Неждан во время своих скитаний по городу обращал внимание только на те эргастерии, где производились боевые доспехи. Ни самиатеры, ни лучники, ни делатели стрел его не интересовали. Но, завидев в окне мастерской кольчугу или панцирь, юноша входил в эргастерий и, пользуясь тем немногим запасом греческих слов, какие успел усвоить, просил принять его подмастерьем.