Мы с Хиллари со своей стороны старались сделать все, чтобы уберечь своих детей от той скороварки, которая присутствовала в жизни современных детей. Однажды я спросил одну из учительниц Сары, почему в начальной школе так много домашнего задания.
– Это то, с чем им придется иметь дело в средней школе, – такой был ответ.
«Но они в начальной школе», – подумал я.
Я хотел исследовать, что мы можем сделать с давлением и тревожностью современной жизни, и предполагал, что решение можно найти в словах мировых философов и духовных мыслителей.
Так что когда движение в Pixar для меня замедлилось, я почувствовал, что пришло время сказать «довольно», чтобы отдохнуть от современной жизни и взять передышку на поиск ответов на волновавшие меня вопросы. Успех Pixar означал, что теперь я могу взять небольшой отпуск, чего я никогда не делал прежде. Мы с Хиллари ушли из школы сразу в университет, в работу и в создание семьи, ни разу не передохнув. Счастливая судьба привела меня туда, где я наконец мог это сделать. Может быть, я сумел бы потратить это время с пользой.
Я решил взять «академический отпуск», чтобы читать, учиться и глубже исследовать свои интересы. Я думал, что могу взять полгода или год, чтобы покопаться в этом, и когда календарь открыл новый век, я решил поделиться своими устремлениями со Стивом. Я спросил, можем ли мы встретиться у него дома, вечером.
– Мне трудно об этом говорить, – начал я, – но для меня настало время отходить от ежедневной работы в Pixar.
Сделать Pixar публичным означало, что нам придется описывать и раскрывать каждую деталь бизнеса. Жизнь публичной компании была жизнью в аквариуме. Если вы публичная компания, вам некуда прятаться. Некуда.
Не думаю, что для Стива это стало абсолютным сюрпризом. Он знал, что Pixar теперь уверенно стоит на ногах и дел у меня стало меньше.
– Чем ты хочешь заняться? – спросил он.
– Я хочу изучать философию и восточные идеи человеческого благополучия, – сказал я, – и как это можно интегрировать в современную жизнь.
– Как ты это сделаешь? – хотел знать Стив.
– Я не знаю наверняка, – сказал я. – У меня длинный список книг и пара идей, с чего начать.
– У тебя будет учитель? – спросил Стив.
Я знал, что Стив восхищался идеями дзен-буддизма и понимал значение хорошего учителя.
– Сейчас у меня его нет, – сказал я. – Мне предстоит подумать об этом со временем.
А потом Стив сказал что-то такое, что надолго задержалось в моей памяти.
– Я рад, что один из нас это делает, – сказал он.
Я долго обдумывал, что означали эти слова Стива, – он произнес их так искренне. По прошествии времени я пришел к убеждению, что Стив понимал возможность жизни за пределами корпоративных результатов и разработки продукта, что внутри корпоративного воителя было понимание того, что существуют другие глубины, в которые можно погрузиться, и что – осознанно или нет – одна сторона в нем уступила другой.
Стив рассмотрел со мной возможности оставаться в Pixar, в том числе назначение президентом. Как бы мне это ни льстило, я чувствовал, что это не многое изменит. Стив, Эд и я продолжим работать по-прежнему. Также это не помогло бы мне в поисках буфета, который я хотел. В конце концов мы решили, что я присоединюсь к совету директоров Pixar, и я сказал, что всегда буду поблизости, чтобы помочь, если компании это понадобится.