Рубчик наклонился над ней, протянул руку и жесткими грязными пальцами взял за лицо, сдавив щеки.

— Чё ждешь? — спросил он, — Юбку-то задирай. Или тебе особое приглашение нужно?

Несколько секунд Маша просто смотрела на него круглыми от ужаса глазами. Звук ее дыхания сделался сиплым из-за крепкой хватки Сёмкиных пальцев. А он медленно свободной рукой начал расстегивать пряжку ремня.

— Давай-давай, — сказал он хрипло.

— Не надо! — промычала Маша. — Пожалуйста! Мне нельзя.

— Почему? — удивился молодой грабитель, развязывая тесемки штанов и слегка ослабляя хватку на лице девушки, чтобы она могла говорить.

— Не трогай меня! Будь человеком! Ты же человек, а? Ты хороший, добрый парень, ты не хочешь мне сделать больно, да? — зашептала Маша внезапно пересохшими губами.

Рубчик прищурился.

— Ты девка еще, что ли? — усмехнулся он. — Чё, береглась?

Маша судорожно несколько раз кивнула.

— Так это мы щас поправим, — ухмыльнулся Сёмка.

Вот тут и прорвалось в душе Маши то звериное первобытное, что стирает все страхи, все слова и все мысли. С надрывным воплем вцепилась она в руку грабителя и вонзила зубы. А ногами оттолкнула его с такой силой, что Рубчик чуть не упал, но все же удержался.

— Сука, — прошипел он, вытирая о жилетку укушенную руку.

Маша бросилась мимо него к двери, но он перехватил ее, бросил на пол, оседлал и начал бить по лицу кулаком.

От страшных ударов Маша сначала завизжала, потом просто стала стонать. Ее мучитель, увидев, что она окончательно сломлена, медленно встал, подтянул сползшие штаны и харкнул на пол.

— Вот так-то, — сказал он, тяжело дыша и растирая окровавленные костяшки кулака. — Не целоваться же нам.

Он нагнулся, намотал Машину косу на руку и рывком заставил девушку встать. Потом доволок ее до кровати и бросил лицом вниз на скомканное одеяло.

Маша не сопротивлялась. Все ее лицо страшно распухло и болело, один глаз заплыл. Она со всхлипом дышала ртом — сил у нее совершенно не осталось.

Только одна мысль крутилась в голове: «Я устала. Я больше не могу. Когда же это кончится».

Она почувствовала, как грабитель задрал ей юбки и стянул панталоны.

«Я больше не могу, — повторяла Маша про себя, глядя на складку одеяла с мелкими цветками. — Я больше не могу…»

Бритый основательно разорял хранилище, бросая самые ценные, на его взгляд, вещи в свой грязный мешок. Он слышал, как в соседней комнате закричала Маша, слышал глухие звуки ударов и ее визг, но надо было быстро сделать то, зачем они сюда пришли. Он еле сдерживался от бешенства и желания бросить все и рвануть в комнату девчонки, чтобы наподдавать этому недоумку.

— Что ж ты, гад, творишь, — шипел он, сгребая золотые чаши с крупными кабошонами. — Тебя ж сторожить ее поставили.

Наконец, мешок был наполнен, но шкатулки, из-за которой его и послали в этот дом, Надеждин не нашел. Искать ее особо времени не было — хозяин дома мог вернуться в любой момент. Схватив мешок, бритый выскочил в коридор и рванул дверь в комнату девушки. Сёмка сидел на кровати со спущенными штанами и вытирался краем простыни. Девушка лежала, свернувшись клубочком рядом, подвывая и натягивая юбку на окровавленные ноги.