– Так о чем он говорит?

Ласситер сделал большой глоток и ответил:

– О Джесси.

– Почему о нем?

– Ну… Барези… Он занимался тем, что… Одним словом, он пытался клонировать Христа.

– Что?!

– Может быть, ваш Джесси – Иисус, – со вздохом ответил Ласситер.

Они долго не ложились спать, и Ласситер пересказал ей все, о чем узнал от профессора МТИ.

– Вот так, – произнес он, наливая себе третью рюмку. – Он делал скребок с наиболее достоверной реликвии, изолировал отдельную клетку и возвращал ее в недифференцированное состояние. После этого ему требовались всего лишь яйцеклетка и женщина, желающая иметь ребенка. Получив яйцеклетку, он замещал ее ядро на ядро, полученное от реликвии, имплантировал и…

Огонь в камине ярко вспыхнул, выбросив на пол сноп искр.

– Не верю. Откуда ему через две тысячи лет знать, что реликвия подлинная? Способа определить это нет!

Ласситер рассказал ей об исследованиях происхождения реликвий, проводившихся Барези, о его способности проводить ДНК-анализ, о его научных успехах, однако Мэри продолжала недоверчиво качать головой.

– То, что вы говорите, доказывает лишь, что Барези имел право на догадки больше, чем кто-либо другой. Но догадки все равно оставались догадками, хоть и на научных посылках.

Ласситер хотел ответить, но она остановила его, подняв палец.

– Минуточку. Ваш племянник Брэндон был похож на Джесси?

– Нет, он…

– А другие? – требовательно продолжала Мэри. – Разве они были похожи друг на друга?

– Я не видел их всех, но полагаю, что нет. Возможно, между двумя-тремя и было какое-то сходство…

– Вот видите, все и разрешилось само собой, – заявила она. – Дети не могут быть клонами, разве не так? Не могут, если отличаются друг от друга. Так что Барези просто гадал, проводя свои операции. Если дети не были идентичны, то существует отдаленная возможность, что один из них произведен на основе ДНК Христа. Остальные могли быть кем угодно – мясником, булочником, свечником. – Она взмахнула руками и закончила: – То, что вы предполагаете, чистое безумие!

Ласситер согласился, что Барези не доверял какой-то единственной реликвии и для повышения шансов на успех использовал ДНК, полученные от нескольких, с его точки зрения, наиболее надежных, останков.

– Возможно, у него не было ни единой подлинной реликвии, – сказал он, – но это ничего не меняет.

– Почему вы так говорите?

– Да потому, что не имеет значения, кого клонировал Барези. Иисуса или Аль Капоне.

– Тогда я не…

– Если имеется даже отдаленная возможность, что хотя бы единственная реликвия подлинная… Одним словом, кто-то не желает рисковать даже в малейшей степени, именно поэтому погибла моя сестра, Брэндон и все остальные. Именно поэтому вам надо как можно скорее бежать отсюда.

– Я не верю, что кто-то способен на подобное.

– К сожалению, такие люди нашлись. И более того, они сделали все, чтобы не осталось ни единой молекулы ДНК. Чтобы исключить возможность повторного клонирования, детей сжигали. Тот, кто так поступал, верил, что изгоняет дьявола. Совершает акт экзорцизма при помощи огня!

– Перестаньте.

– Когда погиб Брэндон, человека, устроившего поджог, схватили. Что-то пошло не так, и сожжение оказалось не полным. Ребенка можно было опознать. С трудом, но все-таки можно. Так вот, они его откопали и снова сожгли.