– А я Крот, – развеселился он. Она только фыркнула.

– Хорошо, что не крыса.

Сталкеры пошли дальше, потом Крот оглянулся – девушка смотрела ему вслед.

– Симпатичная, – сказал Федор.

– Ты смотри, поаккуратней с девушками в незнакомом месте, – предостерег его Крот.

– Да я так, без задней мысли, – вздохнув отчего-то, сказал Федор. – Да притом она явно с тобой хотела пообщаться.

«Девушка может оказаться полезной, – подумал Крот, – вроде бойкая и не дичится, надо будет от нее узнать побольше о здешних обычаях. А то большинство смотрит, как на врага народа, а женщины иной раз и вовсе боятся ответить, словно мы их обокрасть сюда явились».

Станция жила своей обычной жизнью – где-то что-то с грохотом приколачивали, запахи еды неслись с пищеблока, женщины штопали немудреную одежду.

Проходя мимо одной из палаток, Крот вдруг вновь услышал знакомую колыбельную, которая не давала ему уснуть ночью.

«Придет серенький волчок».

Что-то было жутковатое в этой заунывной монотонности, что-то безнадежное. Крот, не удержавшись, заглянул сквозь щель в пологе. В палатке сидела женщина – лет сорокапятидесяти на вид. Впрочем, ей вполне могло быть на самом деле и тридцать, кто теперь разберет, в подземке старятся быстро. Она баюкала в руках сверток в грязном голубом байковом одеяльце, нечесаные седые волосы падали на лицо.

– Ну, чего встал? Проходи, – неприветливо сказал кто-то сзади.

Крот оглянулся – крепкий мужик неприязненно смотрел на него. Крот решил не затевать на чужой территории ссоры, но все это было странно. Чего он такого сделал? Почему мужик волком на него смотрит?

До обеда так ничего толком узнать и не удалось. Все собравшиеся в столовой выглядели сконфуженными, но у Литвина был довольный вид, а Айрон явно был слегка навеселе и запах от него шел соответственный. Наверное, угостил кого-нибудь для пользы дела и про себя не забыл.

– Узнал что-нибудь? – спросил Крот.

– Потом, все потом, други мои, – по-отечески произнес Литвин, поудобнее устроившись на лавке и вытянув длинные ноги. Черпая ложкой бурый суп, он выразительно показал глазами на повариху. Та, правда, с отрешенным видом помешивала ложкой в котле и интереса к разговору как будто не проявляла, но кто ее знает? Пришлось набраться терпения.

Обсуждения начались в палатке.

– Кое-что удалось-таки раздобыть, – с деланой скромностью сказал Литвин и развернул квадрат бумаги, испещренный зеленым, бурым и голубым. – Это карта. Здесь все есть, что нам нужно. Вот парк, усадьба, пруды, – он водил пальцем по линиям.

– Там еще и пруды, – озадаченно протянул Следопыт, словно это в корне меняло дело.

– Все правильно, – со знанием дела заявил Медный, – в каждой уважающей себя усадьбе должен быть черный пруд, где цветут если не лилии, так на худой конец кувшинки, а если там еще кто-нибудь от несчастной любви утопился, так вообще отлично. Призрак будет являться нам и не даст соскучиться по дороге.

– В воде обычно самые гады и водятся, – авторитетно пояснил Следопыт. – Не люблю, когда возле воды приходится работать.

– Там речка какая-то протекает, вот и пруды, – пояснил Литвин.