Между подножием двух холмов лежала совершенно ровная ложбина. Белизна кругом была просто ослепительная. Из-за силового купола облака сделались синеватыми и только два объекта, серо-стальной, местами буроватый, весь в пятнах ржавчины космический корабль и красновато-золотистое кольцо старта финиша разнообразили теперь совершенно белый, без единого пятнышка, пейзаж. Вскоре я спустился со своего холма и пошел к холму Железного Ниггера. Пройдя по ровной поверхности ложбины метров двести пятьдесят, я совершенно неожиданно для себя провалился сквозь снежный наст и рухнул в воду. Эта мерзкая железная сволочь перехитрила меня! А я, наивный глупец, даже и не подумал о том, что через эту горную долину обязательно должна протекать река. Спустись я на триста метров пониже и полети на полсотни километров быстрее, лавируя между холмами, то сдул бы снег на огромном пространстве.
Нет, я этого не сделал и в результате угодил в полноводную горную реку с очень быстрым течением. Наст, как же я идиот не догадался сразу! После мощного снегопада, а точнее прямо во время него наступила оттепель и там, где река текла между двумя холмами, образовалась под толстым слоем снега, который вскоре прихватило морозцем, полынья. В неё-то я и угодил. Силовое поле под водой превращается в сеть с крупными ячейками, но она меня вскоре пропустит. А что потом? Суп с котом! Надо грести к берегу, а не дожидаться этого самого потома. И я погрёб, энергично работая ногами, благо мог хоть что-то видеть, но потом, внезапно, ушел под лёд и почти тотчас попал в сильную струю, которая бросила меня в сторону. В следующее мгновение я ударился головой о камень и очнулся только тогда, когда вместе с мощным потоком воды полетел вниз в толстой струе первого водопада. На мгновение я увидел впереди что-то буровато-зелёное.
После этого я снова потерял сознание и уже не помню, как спустился по каскаду водопадов вниз и сколько времени плыл. В моём шлеме было восемь воздушных клапанов, а потому минимум два были над водой и я не задохнулся. Автоматика комбинезона сработала великолепно, я надул в него воздуха и меня не увлекло потоком на дно и не разбило об камни. Не знаю, сколько я был без сознания, но думаю, что не меньше пяти часов. Во всяком случае когда я очнулся, то вода была намного теплее и хотя голова у меня так и раскалывалась, я сначала поднял голову, а потом перевернулся на спину, повертев головой, увидел, что сверху светит солнце, а справа от меня метрах в двухстах виднеется берег. Хотя я находился в воде, пить мне хотелось просто неимоверно, вот только напиться я не мог, так как тут же потерял бы плавучесть и утонул. Между тем я ощутил, что сила тяжести здесь больше, чем земная. Минимум процентов на пятнадцать.
На марсианской базе генераторы искусственной гравитации были установлены не повсюду. Во всяком случае в ангаре, где я реанимировал свой истребитель вместе с двумя техниками, которых вызывал время от времени, их не было и потому я несколько ослаб. Здесь же сила тяжести сковывала меня, словно цепями, да тут ещё дикая жажда и сильнейшая головная боль. До берега я доплыл в полуобморочном состоянии часа через полтора, проплыв ещё невесть сколько километров вниз по реке и, наконец почувствовав под собой дно, принялся выползать из воды. Лучше бы я этого не делал, а открыл лицевой щиток шлема, выпустил воздух и сдал назад, на глубину, где вода хоть чуть компенсировала бы местную гравитацию. Тогда я точно не попал бы в рабство в первые же часы пребывания на Редии.