— На двадцать витков даже и не рассчитывай, свинья железная. После пятого витка я захожу на посадку, после чего будем действовать строго по инструкции и не забывай, как только корабль зависнет на антигравах, ты отстыкуешься, иначе я врублю маршевые двигатели на полную мощность, после чего сломаю маневровыми двигателями стыковочные штанги, но ты этого не увидишь, основание кольца расплавится минуты за две. Тебе ведь известно, какова температура газов, вырывающихся из маршевых двигателей? Так что начали облёт.

Через пять витков мне стало ясно только одно, планета была немного больше и тяжелее Земли, больнее будет падать, если что, и имела три континента. Один огромный, больше Евразии, похожий на горбатую снежную бабу с наклонённой вниз головой, если смотреть на неё в профиль, второй тоже очень большой, размером с Азию и третий, самый маленький, но всё же больше Северной Америки. Больше ничего я так и не смог увидеть с помощью своего радара, но зато хорошо осмотрел Звёздную Сферу с помощью мощнейшей оптики кольца, что было для меня сейчас намного важнее. У меня и мысли не возникло, чтобы задержаться на этой планете. Железный Негритос уже после третьего витка выдал мне квадрат посадки и даже соизволил нарисовать карту. Это была большая горная долина-плато, ромб которой находился в районе горба Снежной Бабы ближе к океану. Со стороны океана возвышались громадные горы. В них упирался один острый конец ромбы, а второй оканчивался возле четырёх ступенчатых, скалистых террас, так что робот сделал хороший выбор.

Долина имела в длину девяносто три километра, в ширину шестьдесят семь и вспучивалась девятью пологими холмами. На вершине того, что находился в самом центре, Железный Негр обозначил крестом место посадки. Вот там-то я его и похороню, причём он ничего не сможет мне сделать, так как я посажу корабль на соседнем холме с плоской вершиной, находящемся всего в пяти километрах и этот холм был на треть выше. Более того, вокруг него имелось ещё четыре холма, но чуть подальше. Таким образом я в любом случае смогу нацелить на шлюз в основании стартового кольца свои плазменные пушки, каждая из которых имела индивидуальный компьютер наведения и тут даже бортовой компьютер ничем не сможет мне помешать, да он и не станет этого делать. Бортовик не был искином. Это был просто очень мощный компьютер без каких-либо тараканов в голове, не то что мой главный враг — Железный Ниггер.

Хотя это был мой первый самостоятельный полёт, корабль я решил сажать в ручном режиме. На четвёртом витке я вышел на нужную мне орбиту, на пятом лёг точно на курс, а в самом начале шестого, открыв иллюминатор, стал плавно снижаться и сделал ещё два витка, прежде чем вошел в атмосферу. Две трети иллюминатора мне перекрывало кольцо сорокапятиметровой толщины, но мне-то нужно было смотреть вниз. На нужную мне долину я заходил по очень пологой траектории, но не смотря на это вскоре видимость резко ухудшилась и я даже был вынужден включить светофильтры. От кольца уходили вверх и вниз струи плазмы, но зато в результате меньше нагревалась обшивка пилотской кабины. Скорость снижалась быстрее, чем я рассчитывал, а это означало, что атмосфера плотнее земной. Уже через две минуты я включил антигравы и «Окорок» стал впятеро легче, отчего скорость стала снижаться ещё быстрее.