Бриджер задумчиво смотрел в темноту:

– Кто его знает. Всё возможно. Судя по всему, убить для него ничего не стоит. И если он задумал отомстить, то может зайти далеко. Я только надеюсь, его остановит, что твоя сестра ещё ребёнок.

Мне тоже оставалось только надеяться. Мелоди частенько меня задирала, но после прогулки в Йеллоустонском заповеднике прошлой осенью мы очень сблизились. С каждыми выходными, что я проводил у Рэлстонов, наши отношения становились всё сердечнее. Если с ней что-нибудь случится, это будет просто ужасно.

– О ком вы говорите? – спросила Тикаани. – Я не про девочку. Кто такой этот «он»?

Я рассказал ей о Миллинге, о том, что произошло между нами, и волчица удивилась:

– Как же так? Вы же оба пумы, а он действует против тебя?

– Разве ты не знаешь, что пумы – одиночки? Мы не живём по законам стаи.

Возможно, мой ответ прозвучал не слишком дружелюбно, но у меня не было сил оправдываться за весь свой вид.

У дома Рэлстонов стоял полицейский автомобиль – потому что здесь произошло «преступление». Это слово было мне чуждым: в моей прошлой жизни в горах ничего такого и близко не случалось. Убивать и быть убитым в животном мире так же естественно, как дышать, в этом нет ничего дурного. Но в мире людей всё иначе, и мы, оборотни, должны здесь подчиняться человеческим законам.

У меня подкашивались колени, когда я выходил из автомобиля.

– Я останусь у машины, – сказал Тео, заговорив впервые за поездку.

– Хорошо, а я проверю окрестности, – Бриджер легонько тронул меня за плечо и отошёл.

Я не сомневался: от его зорких глаз ничего не укроется.

– Можно мне войти с тобой? – Тикаани выглядела смущённой, словно была не в своей тарелке. – Может, удастся что-нибудь учуять в её комнате.

Я тут же кивнул: её обоняние в тысячу раз лучше моего.

Вбежав в дом, я сразу же обнял Анну, не обращая внимания на двух полицейских, которые сидели на диване и наблюдали за нами. За последние полгода я сильно вытянулся, как молодая дугласова пихта, и был уже почти вровень со своей приёмной мамой. Я неловко погладил её по спине и поцеловал в щёку.

– Мы найдём её, обязательно, – сказал я, хотя в голове у меня до сих пор не укладывалось, что Мелоди и в самом деле исчезла. Казалось, она сейчас спустится по лестнице вместе со своими игрушечными лошадками.

– Четверть часа назад звонили похитители, выдвинули требование… – Лицо у Анны было красным, заплаканным, но она уже держала себя в руках.

– Выкуп? – неуверенно предположил я.

Зачем Миллингу деньги? Он и без того богат. Если похитители захотели денег, то мой бывший наставник тут точно ни при чём.

– Нет, в том-то и дело. Они потребовали, чтобы в Скалистых горах запретили всю охоту, причём немедленно. И тогда они освободят Мелоди. – Анна горько рассмеялась. – Какой-то сумасшедший! Наверное, вегетарианец или типа того. А может, воинственный защитник животных.

Или оборотень. Я сжал губы. Самое ужасное, что я понимал мотивы Миллинга.

В смехе Анны уже чувствовалась истерика:

– А ведь Мелоди так любит животных! Им надо было похитить кого-нибудь другого. Какого-нибудь пузана – из тех, что отстреливают вапити, даже не выходя из машины, потому что им лень вылезти…