Я нажал зелёную кнопку.

– Это Эндрю. Жаль, что ты отказался от встречи.

Я похолодел. Эндрю Миллинг! Мой самый страшный враг. Он долго хранил молчание – и вдруг просто взял и позвонил. В горле у меня пересохло, не мог даже сглотнуть.

– Ваши люди были не слишком вежливы.

В трубке послышался смех – резкий, словно острый нож.

– Да неужели? Нужно будет их пожурить. Знаешь, твой отказ меня очень разочаровал. Вчера я хотел тебе кое-что показать – в надежде, что ты передумаешь.

– И что же? – спросил я, хоть и не был точно уверен, что хочу это знать.

– Оборотней, которых за последние недели уничтожили в Скалистых горах. Охотники убили. Просто застрелили.

Желудок свело судорогой. Нет, мне эти смерти тоже небезразличны. Но что именно он хотел мне показать? Положенные в ряд окровавленные тела? А что, если там кто-то из моей семьи?! Я задохнулся от ужаса. Нет-нет, это невозможно!

– Почему вам нужен именно я? У вас же наверняка достаточно помощников.

– Да, и с каждым днём их становится всё больше. Не далее чем вчера ко мне примкнули два оборотня-пумы с острова Ванкувер. Но у нас с тобой очень много общего, и меня сильно заденет, если ты не передумаешь. У тебя всего два пути: или ты встаёшь на мою сторону, или…

Он не договорил. У меня по телу побежали мурашки: моя жалкая человеческая шерсть пыталась встать дыбом. «Всё в порядке, не нервничай: здесь, в школе, ты в безопасности, – успокаивал я себя. – Тут ты на своей территории».

– Мне очень жаль, но я не могу.

Последовало ледяное молчание. Надо было положить трубку, но я словно окоченел.

На этот раз Эндрю Миллинг сохранил спокойствие.

– Ты недооцениваешь мои возможности, у меня есть способы заставить тебя передумать, – сказал он. – Если ты не одумаешься и не примкнёшь ко мне, случится нечто страшное, что разобьёт тебе сердце, и виноват в этом будешь только ты.

Я не мог выдавить из себя ни слова. Что разобьёт мне сердце?! Что он задумал?!

– Ты ведь не догадываешься, что я хотел сказать тебе при встрече, – продолжал Миллинг. – Ну что ж, могу сказать сейчас.

Я молчал. Хочу ли я это услышать? Или лучше сразу нажать кнопку и выбросить мобильник в туалет? Я вдруг почувствовал себя ужасно одиноким: ах, если бы здесь был Брэндон, мой спокойный и сильный друг!

– Не знаю, интересуют ли тебя ещё твои настоящие родители. Я тут от нечего делать попытался их найти. Тебе интересно, что мне удалось узнать?

Меня окатила горячая волна страха вперемешку с радостным ожиданием.

– Да, – слетело с моих губ помимо моей воли.

– Я так и думал. Есть хорошая новость и плохая новость. С какой начать?

– С хорошей, – прошептал я, на большее не хватило сил.

– Они живы.

Хвала небесам! Я скорчился на стуле, коснувшись лбом деревянной поверхности стола. Мама, папа и Мия живы! Спасибо, спасибо, спасибо! Вслух выговорить я этого не смог: горло перехватило. Комната плыла у меня перед глазами, я ничего больше не видел: из глаз текли слёзы.

– Ну а теперь плохая новость, – голос Миллинга звучал холодно и злорадно. – Я сжал телефон. – Они до сих пор сердятся на тебя. Особенно отец. Он очень разочарован, что ты теперь среди людей, и считает тебя предателем. Короче говоря, родители не желают тебя видеть.