— Вопрос простой. Как выбраться из Мехилоса не по лестнице, а другим способом? Ну?

Я легонько надавил на шею клинком, и кожа разошлась, будто ткань под напором острых ножниц. Кровь потекла по механическому телу, а Сер пытался кричать. Однако я крепко держал его за горло, и получился лишь сдавленный хрип. Клинок медленно приблизился к мочке уха и стал разрезать ее. Миллиметр за миллиметром, не обращая внимания на брыкания проводника. И вдруг я очнулся. Будто пьяный нырнул в прорубь и мгновенно отрезвел. Это не я!

— Да ладно, мне-то хоть не ври, — ухмыльнулся голос, — могу поклясться, тебе даже понравилось.

Я так сильно стиснул зубы, что раздался скрежещущий звук. Сер воспринял это как-то по-своему, потому что сразу затрясся и стал кивать. Выглядел он неважно. Кровь из разрезанной мочки уже залила все плечо и часть моего плаща. Надо бы обработать рану и перевязать. Вот только…

Я бросил Сера на скамью и навис над ним. Заодно пригрозил ножом, чтобы он не думал делать глупости. Но проводник и не собирался. Он был лишь мелким жуликом, а никак не верным сторожевым псом, готовым умереть за своего хозяина.

— Мне просто сказали так сделать, сказали, — лепетал он, размазывая сопли с кровью своими механоидскими руками.

— Как выйти из города? — чеканя каждое слово, спросил я.

— Это невозможно… Нет, дослушайте. Все порядки связывает между собой канализация. Но выбраться по ней из города невозможно. В самом низу стоит станция переработки. Попал в одну из ее труб — считай погиб.

— Хорошо, а если, скажем, залезть во Втором порядке, а вылезти в Девятом? Такое возможно?

— Если так, то, думаю, да.

— Это все, что мне надо было узнать, — сказал я, одновременно рассматривая карту.

С трудом, но мне все же удалось разглядеть несколько входов в канализацию. Слава Люберу и его карте. Видимо, они были техническими, чтобы разгрести возможный засор. Или прочее дерьмо, во всех смыслах этого слова. Я лишь надеялся, что механоиды Верхних порядков заменили пищеварительный тракт в первую очередь. Поэтому купаться в продуктах их жизнедеятельности не придется.

Оставался самый важный вопрос — что делать с Сером? Я сглотнул образовавшийся в горле комок и посмотрел на залитого кровью проводника.

— Ох, ну да ладно, — раздался в голове голос, — если Картоса ты не убил из своего тупого человеколюбия, а может и просто, чтобы позлить меня, то тут совершенно другой случай. Ты же знаешь, куда он побежит, как только ты уйдешь?

— Я могу связать его.

— Ага, если только узами любви. У тебя веревки нет. Да и даже, если бы была, пройдет какой-нибудь патруль, развяжет и все. У канализационного выхода тебя и встретят.

Будто в подтверждение его слов, на соседней улице прогрохотало несколько пар стальных ног. Может, действительно, один из патрулей. Я предпринял последнюю попытку в защиту Сера.

— Оглушить…

— Ты в принципе тупой или просто сегодня так блещешь?

Собственно, «Темный» был прав. Не про мои умственные способности, а про то, что надо было делать. Дать жить Серу — подставиться самому. А я должен выбраться отсюда, чего бы это ни стоило.