Элизабет напряглась, как пружина. Она смотрела на доску, и в этот миг…
Туман рассеялся.
Фон Пранк медленно проехал ворота. За ним двигались четыре гвардейца, вооруженные мушкетами. Когда все это останется позади, он отправит Шикарда на галеру. Этот бездарный дурак все поставил под угрозу. Нужно было лишь захлопнуть ловушку, но Лист по-прежнему разгуливает на свободе…
Мимо катили повозки с клетками, и заключенные умоляюще тянули к нему руки. Генерал выхватил саблю и ударил по решетке, словно отмахивался от назойливых мух.
Потом туман вдруг расступился. «Наконец-то», – подумал фон Пранк. Солнечные лучи падали между домами. Генерал поднял голову.
И увидел доску, переброшенную с одного карниза на другой.
И человека, ползущего по ней. Похожего на…
Иоганн добрался до середины доски. Она раскачивалась и трещала под его весом куда сильнее, чем под Элизабет.
«Лишь бы выдержала, – подумал он, – лишь бы…»
– Лист! Не двигайся!
Голос долетел снизу. Иоганн повернул голову: фон Пранк, верхом на лошади, направил на него саблю, лицо его скривилось в жуткой ухмылке. Рядом с ним четверо солдат целились в Иоганна из мушкетов.
LXXXVIII
Лист застыл на месте. Время как будто остановилось. Пруссак и Элизабет смотрели на него в ужасе, а внизу солдаты готовы были его подстрелить.
Не теряй времени.
Иоганн закрыл глаза, понимая, что пробираться на четвереньках будет слишком долго. Он сделал глубокий вдох, потом вскочил, раскинув руки в стороны для равновесия. Доска под ним угрожающе затрещала.
Внизу грянул первый выстрел. Иоганн почувствовал, как пуля колыхнула на нем одежду.
Четыре выстрела – четыре жизни.
Он сделал несколько шагов. Прогремел второй выстрел, следом за ним – третий. Лицо обдало жаром, и что-то просвистело над головой.
Еще четыре шага, еще три…
Грянул последний выстрел, под ногами брызнули щепки.
Еще два шага…
Раздался треск, доска переломилась. Иоганн прыгнул вперед, стал падать…
Вот и всё.
Чья-то рука схватила его за запястье, удержала и потянула вверх. Лист повалился на спину, задыхаясь.
– Куда собрался? – Пруссак ухмылялся, хотя едва не вывернул себе плечо, чтобы поймать друга.
Элизабет обняла его. Иоганн прижал ее к себе. Потом поднялся – колени дрожали – и взглянул на Пруссака.
– Спасибо, дружище.
– Ладно тебе. Но ты опять мой должник.
Лист усмехнулся. Потом поглядел вниз: фон Пранк смотрел на него вне себя от бешенства. Иоганн насмешливо отсалютовал ему, Пруссак сплюнул, и они побежали по крыше.
– Ослы бездарные! – ревел фон Пранк. – Я жопой выстрелю лучше, чем вы из своих мушкетов!
Солдаты молчали, уставившись себе под ноги.
– Быстро в дом и ловите его!
– Но, – один из четверых набрался смелости, – крыши примыкают к стенам, и они давно…
Фон Пранк выхватил пистолет.
Солдаты все как один соскочили с лошадей и побежали к дому.
Иоганн, Пруссак и Элизабет бежали по крышам. Далеко впереди, по левую руку, был виден столб черного дыма, но уже не такого густого. Должно быть, им все-таки удалось потушить пожар.
На улицах царило удивительное спокойствие. Лишь изредка проезжали повозки, но гвардейцы, очевидно, уже вывезли из квартала значительную часть больных. Все произошло неимоверно быстро.