Пока я была занята своими ощущениями, не сразу заметила изменения в его поведении. Что-то было не так, но я упустила это из вида. Спустя какое-то время поняла, что его губы больше не ласкали мою кожу.

Мои губы изнывали от отсутствия его поцелуев, но Берг больше не стремился продолжать. Я не заметила ничего, потому что слишком была увлечена тем, что с каждой секундой все ниже и ниже скользила своими пальцами по его торсу.

Тело словно само знало что делать. Интуитивно. Инстинктивно. И все это мне казалось таким правильным и уместным… ровно до тех пор, пока руки Вильяма жесткой хваткой не перехватили мои запястья в тот момент, когда я практически прикоснулась к ремню его брюк.

— Виктория, — он произнес мое имя низким охрипшим голосом, от которого внизу живота все свело приятной судорогой.

— Что? — сделав над собой усилие, я подняла глаза и тут же утонула в темноте его взгляда.

— Никогда больше не позволяй мне это делать, — я готова была сейчас услышать все, что угодно, но только не это. Слова отрезвили лучше ледяной воды. Когда нечто такое говорит Робот — это означает одно. Конец.

Дальше все происходило как в замедленной съемке… Словно со стороны я наблюдала как его руки сжимали мои кисти. Затем он опустил их мне на ноги и, разжав свои пальцы, отошел на пару шагов назад. Так, будто я была прокаженной.

Я дыхание затаила, потому что боялась сделать еще хуже. Но куда еще хуже после того, как приходит понимание, что тебя не хотят. Наверное, сейчас Вильям-Робот корил себя за то, что поддался порыву. И вот теперь, взяв себя в руки, больше не хотел иметь со мной ничего общего.

— Ты можешь идти, — он стал собой прежним и это было видно сразу. Вернулся его холодный тон и безразличный взгляд. Берг снова смотрел на меня как на пустое место. Так, будто я была грязью под его ногами, а он случайно испачкался. И теперь у него было только одно желание — поскорее отмыться.

— Спасибо, что разрешил, — практически силой заставила себя это сказать и тут же, спрыгнув со стола, направилась к двери.

Я не решалась на него посмотреть, но все еще надеялась на то, что он меня остановит, что скажет что-то. Я не знала, что именно хотела услышать от мужчины. Возможно даже любую мелочь, только бы она все исправила, чтобы я не чувствовала себя так, как чувствовала сейчас.

Но он не сказал. Не остановил. А я в гробовой тишине и на негнущихся ногах вышла из комнаты. В этой же тишине дошла до своей и, зайдя внутрь, прикрыла за собой дверь. После чего сползла по стене вниз и уставилась в одну точку.

Хотела ли я плакать? Я хотела рыдать, выть, кричать. Хотела взять что-то и, вышвырнув в коридор, показать этому бесчувственному куску камня, что я была в ярости. Он только что меня обидел. Растоптал. Сделал больно.

Но я не стала. Не стала унижаться и пытаться привлечь к себе внимание. Ему же все равно, так зачем стараться?!

Неприятная догадка тут же ворвалась в сознание для того, чтобы меня добить. Я просто похожа на его жену. У них сейчас проблемы, а во мне он увидел лишь ее. Просто хотел отвлечься, но не смог. Не смог предать ее… а я смогла. Получалось, что из нас двоих плохой была я?