— Не стоит так горевать! Твое наследство никуда не денется, мы его отвоюем.

— С чего ты взял, что я горюю?

— Да по всему видно. Ты так погружена в какие-то тяжкие думы, что жалко смотреть. О чем тебе еще беспокоиться, как не о наследстве?

О чем ей беспокоиться, вот как? Например, о том, как заливисто он смеялся в ответ на глупую шутку Аманды. Найти в такой шутке что-нибудь смешное может только по уши влюбленный дурак! О чем ей беспокоиться! Она бы могла порассказать о чем, но лучше уж промолчать.

Весь этот день Мэриан терзала себя, вспоминая заливистый смех Чада. Если раньше она лишь допускала возможность того, что он питает надежду отвоевать Аманду, то теперь убедилась в этом безоговорочно. Упомянутая шутка была направлена в адрес Спенсера, и ничего лестного в ней не было. Оставалось признать, что шансы Чада растут, — эта пара так и не ужилась, и теперь, в момент большого потрясения, брешь углубилась. Любой соперник сделал бы тот же самый вывод, а что Чад соперник, было ясно как день.

Некоторое недоумение внушало то, что словесные стрелы, которые так и сыпались на Спенсера, были хоть и остры, но не отравлены. В них недоставало желчи, а между тем желчь у Аманды вскипала сразу, как только предмет ее неприязни оказывался на линии огня. В тесном пространстве дилижанса она легко могла уничтожить Спенсера, а он отделывался только царапинами. Это скорее было похоже на попытку привлечь и удержать внимание, чем на словесную порку. Или же он научился каким-то образом обуздывать ее натуру…

Разумеется, Мэриан не высказала всего этого в ответ на замечание Чада. Поскольку он стоял, преграждая ей путь, надо было дать какой-то ответ, и потому она заявила надменным тоном:

— У меня есть над чем поразмыслить и без того, чтобы оплакивать потерянные деньги. Как-никак, приходится выбирать между четырьмя женихами!

— Да неужто?

— Представь себе. Каждому я ответила, что подумаю, и вот как раз этим занимаюсь.

— Что-то я не заметил, чтобы в дороге кто-то хлопался перед тобой на колени.

— При чем здесь «в дороге»!

— А когда же?

— Я имею в виду предложения, полученные еще в Трентоне.

— И кто они, твои женихи?

— Тебе-то что? — Тем не менее Мэриан сдвинула брови, припоминая. — Честно говоря, имен я не запомнила.., ах да, милый доктор Уиллоби!

— Он тебе в отцы годится, — заметил Чад со смешком.

— Тем не менее он человек милый.

— Ты водишь меня за нос, вот и все.

— Твой нос мне совершенно не нужен! — огрызнулась она, постепенно распаляясь. — И вообще, не суй его не в свои дела! Кто тебе дал право лезть в мою личную жизнь? Если боишься, что ответ не понравится, нечего задавать вопрос!

— Плевать мне на ответ!

— Ах, простите, извините! Как глупо было даже предполагать!

Мэриан толкнула Чада в грудь, бросилась в свой номер и заперлась. Ни за ужином, ни весь следующий день она не сказала ему ни слова, зная, что любое замечание, которое отпустит в его адрес, будет пропитано ядом, на который обычно бывала щедра Аманда. Очевидно, Чада устраивало ее молчание, потому что больше он не обращал на Мэриан никакого внимания.