При этом Стюарт смотрел на Мэриан. Она ответила не сразу, боясь собственной догадки.

— Он.., он выпал из поезда…

— Выпал? А может, его выбросили?

Аманда театральным жестом прижала руку к груди, но Мэриан заметила, что щеки ее непритворно побледнели. Похоже, от Спенсера это тоже не укрылось, потому что он поспешил заявить:

— Еду с вами!

— Я еще не закончил! — Стюарт поднял руку, требуя внимания. — Дилижанс отправляется через два дня. Я еду в нем, и если вы не намерены всю дорогу трястись в экипаже, можем ехать все вместе. В Канзасе я держу личный вагон для поездок на север. Правда, пароходом будет быстрее…

— Ну уж нет! — запротестовал Спенсер с гримасой отвращения. — Я страдаю от морской болезни. Никогда не забуду, как отец отправил меня к родственникам. Всю дорогу я провалялся в каюте едва живой!

В конце концов было решено отправиться всей честной компанией, за исключением Чада, у которого не было никаких причин покидать Техас. Мысль об этом огорчила Мэриан.

Еще не простившись, она уже начала скучать.

На другое утро, еще до восхода солнца, экипаж выкатился за ворота «Желтой колючки». Помимо четы Эванс, в нем ехали Мэриан и Элла Мей. Хотя места хватило бы и для Кэтлин, та предпочла ехать верхом. За экипажем следовал фургон с багажом.

Покидая ранчо, Мэриан почувствовала, как с тоской сжалось сердце. Невозможно было предугадать, увидит ли она еще раз этот просторный дом, широкие пастбища, бескрайние техасские горизонты. Конечно, как бы ни повернулось дело, опекунство над ней оставалось за Кэтлин, и это давало шанс вернуться назад, как только (и если только) наследство снова окажется в их распоряжении. Но строить планы не хотелось. Еще совсем недавно Мэриан была уверена, что никогда не вернется в Хейверхилл — и вот как все обернулось. А там — кто знает? Она больше не играла нелепую комедию с переодеванием и не грубила мужчинам, чтобы их отпугнуть.

Стюарт предоставил в распоряжение своих попутчиков городской дом, а сам вместе с Чадом отправился на ранчо — собираться в дальнюю дорогу. Мэриан проводила их взглядом с тоскливым сознанием того, что не увидит Чада, быть может, много месяцев. Если вообще увидит.

А между тем они даже не попрощались.

Он тепло простился с каждым (даже со Спенсером, которого терпеть не мог), но Мэриан не сказал ни слова, даже ни разу не посмотрел в ее сторону, когда седлал лошадь, хотя она вызвалась присмотреть за укладкой багажа в фургон с тайной надеждой, что это подарит им минутку наедине.

Такое откровенное пренебрежение бесило ее. Что с ним такое? Не может выносить ее вида теперь, когда она так похожа на Аманду? Взгляд на живой портрет его пассии бередит едва зажившую рану? А у нее, между прочим, теплилась надежда, что как раз поэтому он выкажет к ней хоть какой-то интерес, чтобы, оттолкнув его, заново обрести чувство собственного достоинства. Она даже репетировала отповедь. «Нет уж, спасибо! Ты упустил свой шанс, выбрав не ту сестру!»

Это было несправедливо, и в глубине души Мэриан это понимала. Она слишком усердствовала поначалу, когда уродовала себя и изводила Чада беспочвенными нападками.