– Ал-ла!
Татары бешено визжали, но к ощетинившимся возам не приближались, а начали устраивать гигантскую «карусель». Ударили казацкие ружья – не все правда – триста шагов для «гладкоствола» с круглой пулей запредельно много. В ответ густо полетели стрелы, осыпая сгрудившихся людей и лошадей. Вот только занятая на пригорке позиция оказалась выгодной для запорожцев – ружья и луки начали соревноваться в «убойности».
– Гайда!
Казацкая конница вырвалась из импровизированного укрепления, врубилась в татар. Степняки тут же обратились в бегство, пожалуй, притворное. Зато спешившиеся с коней янычары из гарнизона Ор-Капу, человек двести, в своих красных одеяниях, смотрелись вполне регулярными войсками. Спокойно пошли на повозки, за которыми прятались «стрельцы», не обращая внимания на ружейный огонь казаков – то один, то другой янычар падал на землю, но потери, как видел Юрий, были небольшими.
Затем отборные воины султана поставили свои тяжелые фузеи на сошники и с сотни метров выстрелили по повозкам. Но Юрий успел перед вражеским залпом отдать команду «укройся».
Посчитав, что гяуры достаточно устрашены, янычары достали ятаганы и устремились в атаку, но их опередили конные татары, погнавшие лошадей к русским повозкам, на которых высились груды отнятого у степняков добра. Видимо вид богатств, до которых были охочи казаки, возбуждал крымчаков не менее, а то и более. К тому же, они прекрасно видели, что стреляющих из ружей казаков и полной сотни не наберется. Так что навалиться всеми силами, ворваться во-внутрь построения, и устроить безжалостную рубку взбунтовавшимся рабам.
Такое, видимо, имелось желание у «людоловов», но оно совершенно не совпадало с интересами противоборствующей стороны. Залп картечью в упор из нескольких десятков ружей затаившихся «стрельцов» оказался для крымчаков совершенно неожиданным. Потеряв с десяток коней, степняки тут же повернули в стороны, и по красным одеяниям приблизившихся янычар ударили пушечки и ружья. Потеряв упавшими на землю два десятка воинов, янычары неустрашимо бросились в атаку, однако новый залп в упор несколько охладил ярость.
Турки заколебались – желание атаковать у них пропало, тем более они прекрасно видели огромную толпу мужиков, вооруженную всяким дрекольем – штурм мог привести к самой настоящей бойне, итог которой был крайне непредсказуемым. Потому янычары стали медленно отступать, осыпаемые пулями. Добравшись до оставленных на коноводов лошадей, османы практически вышли из баталии, предоставив татарам возможность одолеть яростно сражавшегося противника.
Юрий практически не командовал – к своему удивлению, он обнаружил, что казаки спокойно руководят вчерашними невольниками, ставшими ныне «стрельцами» и «канонирами». Так что Галицкий внимательно смотрел на баталию и оценивал перспективы дальнейшего противостояния. А они для крымчаков выходили скверные.
Да, их было примерно две тысячи всадников против вдвое меньшего числа казаков, но те опять засели за возами. Колчаны у степняков значительно опустели, а сотня перебитых стрелами мужиков и баб ничего не стоила – они не войны ни разу. Осаждать импровизированную крепость бесполезно – переть на ружья, и как оказалось еще и пушки, мало желающих – татары шли за добычей, а не за смертью.