– Думаю, пришло время заняться этим делом вплотную.

Без двадцати пяти десять он уже стучал в запертую дверь комнаты Блора.

Тот осторожно открыл. Бывший инспектор был растрепан, в глазах его стояла муть.

Тоном светского человека Ломбард спросил:

– Впали в спячку? Что ж, и то хорошо – значит, совесть у вас чиста.

– В чем дело? – коротко буркнул Блор.

– Вас уже будили – приносили чай? – спросил Ломбард. – Знаете, который час?

Блор бросил взгляд через плечо на маленький дорожный будильник, стоявший у изголовья.

– Без двадцати пяти десять. Неужели я столько спал? Глазам своим не верю… Где Роджерс?

– Вот именно: где? – ответил Филипп Ломбард.

– Что вы хотите сказать? – резко спросил Блор.

– Только то, что Роджерса нигде нет. Ни в комнате, ни в каком другом месте. Чайник не кипел, плита не растоплена.

Блор ругнулся вполголоса…

– Где же он, черт возьми? Где-то на острове? Погодите-ка, я оденусь. Посмотрим, что знают другие.

Ломбард кивнул и пошел вдоль запертых дверей.

Армстронг уже встал и почти оделся. Уоргрейва пришлось будить, как и Блора. Вера Клейторн была одета. У Эмили Брент ему никто не ответил.

Все вместе они прошли по дому. Комната Роджерса, как и говорил Ломбард, была пуста. Однако в постели явно кто-то спал, а губка, бритва и мыло были мокрыми.

– Значит, он встал сам, – констатировал Ломбард.

Вера тихим голосом, которому она напрасно пыталась придать уверенность и твердость, спросила:

– А может быть… он где-нибудь прячется… и ждет нас… а?

– Моя дорогая, я готов думать что угодно о ком угодно! – ответил Ломбард. – Предлагаю держаться всем вместе, пока мы его не найдем.

– Наверное, он где-то на острове, – предположил Армстронг.

Блор, который наконец присоединился к ним, полностью одетый, но еще не бритый, поинтересовался:

– А куда девалась мисс Брент? Тоже загадка…

Но пожилая дама вошла с улицы в холл одновременно с ними. На ней был макинтош.

– Море сегодня такое же, как вчера, – сообщила она. – Вряд ли можно ожидать лодки.

– Вы что, бродили одна по острову, мисс Брент? – удивился бывший инспектор. – Неужели вы не понимаете, как это безрассудно?

– Уверяю вас, мистер Блор, я чрезвычайно внимательно смотрела по сторонам, – возразила женщина.

Блор фыркнул.

– А Роджерса вы там не видали? – спросил он.

Бровки мисс Брент поползли наверх.

– Роджерса? Нет, я сегодня его вообще не видела… А что?

Судья Уоргрейв, полностью одетый, чисто выбритый, с искусственной челюстью во рту, спускался к ним сверху. Подойдя к распахнутой двери столовой, он произнес:

– Ха, как я вижу, стол к завтраку он накрыл.

– Это он мог сделать еще вечером, – возразил Ломбард.

Все вошли в комнату и стали рассматривать аккуратно расставленные тарелки и приборы возле них. Чашки стояли на буфете. Рядом с ними – готовая подставка для горячего.

Первой это заметила Вера. Она вцепилась в руку судьи, и тот поморщился, ощутив тиски ее атлетических пальцев.

– Негритята! Глядите! – вскрикнула она.

Фигурок посреди стола осталось всего шесть.

Его скоро нашли.

Тело лежало в сарайчике, через двор. Видимо, он рубил дрова для растопки. Маленький топорик еще был у него в руке. Второй – тяжелый, с длинной ручкой – стоял на земле, у двери; на его лезвии темнело коричневое пятно. Другое, точно такого же цвета, расплылось по затылку Роджерса…