— Я знаю… — прошептала я. — Теперь знаю. Ты забил на работу, где мог, а где не мог — забил на сон. Любовь моя, неужели ты считаешь меня настолько слепой дурочкой?

— Подожди, еще не все, — он сглотнул. — Когда мы меня бросила, и я приехал к тебе, я соврал. Я не хотел тебе рассказать тридцать первого августа. Я уже тогда хотел сделать тебе предложение. Мне казалось, это будет охренительно романтично — наше конечное лето перетечет в бесконечную жизнь.

— В этом месте я должна растаять? — проворчала я.

Он облизнул губы и тяжело выдохнул, как будто это все действительно давалось ему нелегко.

— Я, может быть, наделал до черта тактических ошибок, Ась. Говорил не то и не так, ходил по краю и едва тебя не потерял. Но, поверь мне, стратегически я всегда понимал, кто ты для меня. С первой секунды, когда не захотел тебя отпустить, и до последнего решения, когда понял, что ты нужна мне на всю жизнь. Я всегда буду рядом и всегда тебя найду, как бы ты ни пряталась.

Забавно, что когда Вик сказал мне то же самое, я испугалась до полусмерти и бежала так далеко и так быстро, что чуть не сбежала от самой себя.

А когда говорит Макс, в груди теплеет и хочется прижаться к нему и пообещать, что я не буду больше убегать.

Но я ведь буду. Пусть догоняет.

Утром мы завтракали все вместе. Даже мама, обычно встававшая не раньше полудня, вышла пораньше, но так душераздирающе зевала, что мы отправили ее обратно спать.

Не последний раз видимся, еще поговорим.

— Очень рада, что ты наконец познакомила нас со своим мальчиком. Хоть в двадцать пять наконец нашла хорошенького, а не этого урода Верейского. — Она скривилась. — Не знаю, почему Дима его не уничтожил.

— Надо было, — хмыкнул отчим, провожая ее. — Но тогда не вышло бы так, как вышло. Когда бы она нам зятя привела?

— Но теперь-то можно? — с надеждой спросила я. — Он свою роль сыграл.

— Ты еще сомневаешься?.. У меня к нему давние счеты, — на губах у него играла предвкушающая улыбка. — Пойдем в кабинет, поговорим. Макс пока погрузит в машину твое любимое варенье.

Если честно, я немного боялась разговора. То, что Вик многое поставил на свою схему, и полная уверенность Макса в том, что у меня будут неприятности, заставили сомневаться в реальности моих представлений о моей семье.

Но у Димы, оказывается, были заботы поважнее, чем неловкая попытка мести старого козла.

— Ась… — он не стал садиться за стол, чтобы не устраивать нам мизансцену «просительница у босса». — Когда ты начнешь называть меня папой?

— Ты мне не отец, — я закатила глаза. Нашел время.

Поначалу он страшно обижался на это, теперь все реже, но вот, видимо, за Вика я должна расплатиться.

— Спасибо, я помню… — он вздохнул. — Твоя мама так и не поделилась, кто им был?

— Нет. Ее право. — Если честно, мне никогда не было интересно. — Было бы забавно, если ты. Ошибка молодости, случайная встреча на дискотеке — и потом через шесть лет они не узнали друг друга! Как в сериале.

— Вряд ли, я всегда уважал Уголовный Кодекс.

— Это даже сейчас не преступление, — фыркнула я. — А тогда возраст согласия был вообще четырнадцать. Что ты морщишься, можно подумать, тебе не нравится, что она вечная девочка-девочка.