Когда я приблизилась вплотную, Макс дернул цепь и впился губами в мои губы, захватывая мое дыхание, высасывая его. И дальше мне было уже все равно, что там думают те брюнетки, слишком хорошо с ним знакомые, о чем он разговаривал с мужиком и то, что судя по Ане и этим крокодилицам, я вообще не в его вкусе.

Я последовала за ним в общий зал, не оглянувшись и расправив плечи.

— Хочу тебя прямо сейчас, — прошептал он мне, прижав к стене сразу, как мы вышли за дверь. — Хочу трахнуть тебя так, чтобы ты подвывала, как тогда, когда мы играли с твоей маленькой феячьей задницей. Хочу смотреть, как подрагивают твои сиськи, когда я деру тебя на четвереньках. Хочу, чтобы мне завидовали все мужики в этом зале, а все девки мечтали оказаться на твоем месте.

Его пальцы расстегнули и вторую молнию на юбке и проникли в меня сразу, резко, короткими рваными движениями. Низ живота скрутило спазмом, слезы подступили к глазам. Слишком много напряжения в этом чертовом клубе, слишком много нервов, слишком — для меня. Но Макс знал мое тело чересчур хорошо, и даже тут, фактически на глазах у всех, после всего произошедшего ему хватило буквально нескольких минут — и меня прострелило коротким острым оргазмом, почти не приносящим удовольствия. Но нервы и мышцы расслабились и из глаз полились слезы.

— Ну ты чего плачешь? — Макс дернул за цепочку, чтобы коснуться губами моих губ. — Я же тебя даже еще не отшлепал за строптивость.

— А хочешь? — спросила я, глотая слезы.

— Только если ты сама этого хочешь, — мурлыкнул он игриво.

Я помотала головой. Где-то тут хищно бродил между полотнищами ткани Андрей. Уже наверняка позвонивший Вику. Где-то тут извивались налитыми телами многочисленные брюнетки, которых когда-то трахал Макс — может быть, теми же умелыми пальцами, что и меня сейчас.

— Что с тобой? — наконец заметил он неладное. — Ася?

Слезы и не думали останавливаться. Я и сама не понимала, что со мной.

Просто это ощущалось… будто я вдруг осознала, что кроме нашего сладко-жаркого лета есть еще реальный мир. В котором нам однажды придется существовать по отдельности. Мне — снова курить и делать пирожные, стараясь не высовываться, чтобы не попасться Вику или отчиму. Ему — ходить под белыми парусами на лазурном Карибском море с женой. Наверняка брюнеткой.

— Не знаю… — пробормотала я. — Все эти девки…

— Ну и что девки? — удивился Макс. — Ну было у меня прошлое до этого лета, ну и что?

— Ничего… — я всхлипнула.

Он потянулся к моей шее, расстегнул ошейник и снял его вместе с цепочкой. Обнял и прижал к себе.

— Что случилось, моя хорошая? — как-то очень нежно спросил Макс, и я быстро отвела глаза, пытаясь справиться с льющимися против моей воли слезами.

Что случилось? Что со мной случилось?

— У меня что-то настроение пропало. — Я провела пальцами под глазами, собирая слезы. На подушечках остались черные следы туши. — Поехали?

— Как хочешь. — Макс чмокнул меня в нос и пошел к камере хранения. Я судорожно оглядывалась по сторонам, но Андрея больше не видела. В клубе началась совсем жара: пороли уже не в закрытых комнатах, а прямо тут, на подиуме, — и длинными кнутами.