Тут дети закричали, Итан закрыл уши тампонами, и разговор прервался.

Зачем ему надо было шутить? Смех, думал Итан, распаковывая покупки, удивительно преображает ее лицо. Оно словно озаряло светом все вокруг, делалось таким привлекательным, что хотелось на него смотреть и смотреть. Ну и что? Он уже не раз подчинял свои чувства воле и справлялся со своими увлечениями. Но здесь было не просто увлечение, он начинал уважать Лэки. Да она и была достойна уважения. Она не была няней, но так умело справлялась с детьми… Он недооценил ее, теперь Итан это понимал. Она вовсе не безмозглая красотка.

Неожиданно в нем поднялось чувство недовольства собой и легкое раздражение. Да еще эта дурацкая песня его растревожила…

Зачем вообще ему надо окунаться в чувства, которые Лэки волей-неволей пробуждала в нем? Сегодня она положила руку ему на плечо, и он почувствовал себя как-то по-особому… уютно…

Он тотчас же отбросил эти мысли. Ему мало уюта дома? И все-таки ее прикосновение нечто другое. Это была нежность. Нежность? Итан и не помнил, чтобы в последнее время он когда-либо вообще употреблял это слово.

— Лэки, я могу взять детей с собой покататься на лошади, пока вы будете готовить обед.

Он и сам не знал, зачем сказал это. Но что-то же надо делать? Поскорее избавиться от нее, от ее блестящих волос, ее улыбки, ее округлых форм, которые скрывала новая рубашка. Подумать только, он предложил ей побыть с детьми! Как такое вообще могло прийти ему в голову? Но он ведь не хочет помогать ей, цель его — избавиться от нее. Конечно, сначала нужно будет найти кого-нибудь другого, но не эту девчонку, которая всегда смотрит на него влюбленными глазами.

Если бы она знала, что в ковбоях нет ничего романтичного, что они упрямы и эгоистичны, всегда поступают по-своему, она бы переключила свое внимание на бухгалтера или юриста.

Он тоже упрям и эгоистичен. Почему же он предложил Лэки помощь? Да, дети — его племянники, и он их очень любит, хотя они избалованные и ужасные сорванцы, ломают вещи, засовывают их в неподобающее место, не всегда слушаются, а в прошлый раз чуть не снесли целый магазин в городе. Но все же они придавали его жизни какую-то осмысленность.

— Дядя учит меня ездить на лошади, — гордо заявила Дорин.

— Это здорово, — сказала Лэки и улыбнулась Итану. — Я всегда мечтала научиться ездить верхом.

Итан одевал детей, думая над словами Лэки. Зачем ей учиться кататься верхом? Когда они вышли, Лэки следом за ними выскочила на крыльцо, накинув жакет. Она завистливо глядела на детей, ездящих по загону.

— Посмотри на меня, Лэки, — прокричала Дорин, — я уже умею все делать сама.

Лэки кивнула и улыбнулась им. Она была такая потерянная и жалкая, кутаясь в свой жакет от холодного ветра.

Не делай этого, говорил Итану внутренний голос.

— Не хотите попробовать? — тут же спросил он ее.

Лэки пораженно смотрела на него.

— Я?

— Но вы же хотели научиться ездить верхом, или я ослышался? Ну, давайте, — подбадривал он ее. Лэки колебалась, но потом решилась и подошла к загону. Итан поменял седла, чувствуя, что Лэки пристально наблюдает за ним.