Бурчат милиционеры или молча хмурятся, но приказы выполняют — они уже привыкли к роли безропотной рабочей силы, которую можно использовать семьдесят часов в неделю без оплаты и отгулов — как рабов. Правда, и эффективность рабского труда хорошо известна.

Горит свет в служебных кабинетах, создаются специальные штабы, временные центры управления, группы захвата. Снизу вверх идет информация, сверху вниз спускаются приказы. Последний раз подобный кипеж имел место в октябре, когда осаждали «Норд-Ост». Но тогда, хотя бы, было все ясно: вот негодяи, захватившие беззащитных людей, что с ними делать — тоже вполне понятно, оставалось только принять решение, как это выполнить. Сейчас преступники растворились в многомиллионном городе, исчезли, причем находясь под постоянным наблюдением!

Кремлевский дворец оцеплен, разбит на квадраты, секторы и сегменты, по каждому с видом ищеек снуют люди в штатском, заглядывают во все закоулки, открывают запертые двери и запирают открытые, ищут необычные факты, опрашивают всех, кого можно опросить. Весь техперсонал, не успевших уйти артистов, балетмейстера, реквизиторов, засидевшихся в буфете друзей дирижера, а также молодую парочку, занимающуюся любовью в одном из подсобных помещений, собрали в конференц-зале, с ними работают двое сотрудников следственного управления.

Профессиональный короткий опрос: «Обратили внимание на какие-нибудь странности? Нет? Спасибо, извините, свободны! Да? Тогда, будьте любезны, пройдите сюда…» И осведомленного свидетеля отводили в кабинет к замдиректора Дворца для тщательного допроса.

Евсеев рыщет по всем квадратам, хотя за старшего его тут не признают: в условиях тревоги полномочий капитана никто не подтвердил, и каждый сотрудник подчиняется своему начальству. Но работать Юре не мешают — и то хорошо.

Через десять минут обнаружилась первая странность: в гардеробе оставлены вещи — мужская куртка и женское пальто! Вещи оказались из дешевых отечественных — новые, явно одетые впервые, даже магазинный запах не выветрился.

— Никогда такого не было! — разводила руками грузная гардеробщица. — Воровали — да, случалось, хотя и редко. Получали чужое по потерянным номеркам — тоже было. А бросать польта — не бросали! Это в чем же они пошли, интересно? Мороз на улице! Или перепились в буфете?

Буфетчица эту версию не подтвердила: ни одна пара не напивалась вдрызг. Охрана тоже не заметила зрителей, выходящих без верхней одежды. Кинологи применили собаку, но безрезультатно: пес следа не взял. Вызвали экспертов-криминалистов, одежду тщательно изучили. Результат — ноль! Пустые карманы, никаких следов помады и пудры, ни одного отпечатка на пуговицах, даже ярлыки спороты!

В конце концов, оперативник, занимающийся гардеробом, пришел к выводу, что оставленная одежда никакого отношения к шпионам не имеет, а в задачи ФСБ вовсе не входит разгадывать все жизненные загадки. Это было взвешенное, а главное, ни к чему не обязывающее решение. Оно особенно ценно тем, что позволяет провести ночь в своей постели, а не в служебном кабинете или на улице.