— В той стороне, ближе к лесу — охотничий павильон

Спасибо…

— А там…

— Благодарю. Я все посмотрю сам. Где мне подписать…

Эдвардианская эпоха. Моя любимая…

Она начинается в 1900 году и продолжается до 1907 или 1914 или 1920 года — тут мнения расходятся. Это эпоха человеческой невинности и одновременно человеческого могущества. Никогда еще в истории — человек не достигал такого положения.

Не каждый, конечно, человек. Но…

Начало века. Войн в Европе нет уже почти целый век — после Наполеона никто по-настоящему не рыпался, не претендовал на господство. Могущество и господство Европы неоспоримо. Впервые открыта, исследована и нанесена на карту вся Земля — остались только ледяные шапки, Арктика и Антарктида — но экспедиции идут уже и туда.

Города обрели современный облик, они в основном таковы, какими мы их знаем сейчас. Многоэтажные дома, мощеные улицы, универсальные магазины постепенно вытесняют лавки. Появляется телефон, синематограф. Первые авиаперелеты. Громадные корабли бороздят мировые океаны. Первые автомобили. Конвейеры и крупное фабричное производство. Всякие чудеса — в Лондоне того времени были например экипажи, запряженные не лошадьми, а… зебрами.

Население — причем все население — живет богаче и лучше, чем когда бы то ни было. Биржевые спекуляции 1870-1880-х годов, массовое засевание прерий в США — резко снижает цены на зерно и муку. В развитых странах кусок дешевого хлеба может позволить себе даже бедняк. Продукция текстильной промышленности тоже дешевеет — настолько, что в городах уже все одеты в фабричную, не домотканую одежду. Средний класс уже может позволить себе развлечения и путешествия. В европейских столицах в моду входит танго. В Германии появляется движение так называемых «перелетных птиц» — сейчас бы их назвали «бекпекеры». Это студенты, которые путешествуют налегке, почти без денег.

Люди — мужчины и женщины — в общем-то, уже похожи на нас, нынешних. Доведись нам встретиться — нам было бы о чем поговорить.

Мир меняется столь стремительно, что за ним не поспеть.

Но при этом — еще нет Ленина, Сталина, Гитлера, Пол Пота. То есть, они есть, но на них никто не обращает внимания. Гитлер пытается учиться и рисовать в Вене. Ленин осваивается в Европе как политэмигрант. Сталин живет на Кавказе и грабит почтовые дилижансы… кареты, господи. Что такое ГУЛАГ — никто не знает. Освенцим — всего лишь местечко в Польше. Кстати, там живут и евреи.

Никто не может себе представить ужасов битвы на Сомме, сражений за дом паромщика, где полегло пятьдесят тысяч, прусских болот в четырнадцатом или кронштадтской резни офицеров семнадцатого. Выкошенного пулеметным огнем, отравленного газами молодого поколения. Дикой ненависти социальной революции.

Если людям рассказать, что будет в 1920 году, как будет выглядеть мир — они не поверят.

Как сказал один из австро-венгерских священников — я никак не думал, что человечество способно на подобное преступление.

Как никто не мог себе представить душегубку Освенцима либо расстрельный подвал Лубянки.

Мы сейчас живем… по крайней мере не хуже. Лучше. Богаче. Насыщенней. Но тот путь, что мы прошли — две мировые войны, триумф тоталитаризма — он с нами. От него никуда не деться. Не забыть. Не сбежать. Не отречься.