— Не, — замотал головой Вадим. — Хрень была настоящая, мне пришлось потом к военным ехать, автографы раздавать. Лизка мастер спорта по глупостям. Втюхаться в ракету! Что ей бетономешалка? Расфигачит ее и не заметит.
Глава 12
— Хватит болтать о пустяках, — поморщился Гриша и повел нас в дальний угол зала. — Вадя, давай повторим задачу. Сегодня снимаем уход Орла от погони.
— Орла от погони, — повторил Вадим, — ага… значит… ну… Орла от погони. Отлично.
Григорий надулся.
— Ты хоть помнишь, в каком сериале снимаешься? Или в мозгах все ленты перемешались?
— Прекрати, — скривился Вадик. — Орел уходит от погони. Иду переодеваться. Даша, устройся тут!
— Да, правильно, лучше сядь на стул и не выступай, — приказал Гриша.
Я была настолько удивлена поведением мужчин, которые даже не попытались изобразить беспокойства по поводу аварии, в которую угодила Лиза, что молча заняла отведенное мне место и беззвучно сидела до того момента, как начались съемки.
— Шикарно, — заорал Григорий, когда Вадик появился под софитами. — Значитца, внимание! Ты готов? Граф на стреме?
— Напомни действие, — капризно попросил Полканов.
— Орел мчится по городу, — закричала женщина, у которой на голове сидели большие наушники. — За ним гонится Граф. Путь Орлу преграждает семиэтажное здание, герой ловко карабкается вверх, Граф не отстает. Когда они достигают крыши, Орел прыгает на соседний дом, преодолевая пять метров пропасти, Граф следует за ним и падает. Конец. О’кей?
— Йес, — кивнул Вадим. — Все, как обычно.
Мне стало любопытно. Павильон огромный, но где тут здоровенный дом? Как режиссер собирается снимать прыжок с крыши на крышу? Вадик что, сам проделает этот трюк?
— Тишина на площадке! — заорали сбоку. — Первый идет Граф, выпускаем по хлопку, Орел побежит, когда преследователь приблизится к красной точке. Кадр сто девяносто семь, дубль один! Мотор!
Послышался резкий, похожий на выстрел звук. Я вздрогнула, Вадик присел, потом завизжал и понесся в сторону камеры, установленной на высокой подставке. Из темноты одним прыжком вылетел пес, раза в два больше Афины. Из его рта капала кровь, рыжая шерсть стояла дыбом, хвост торчал, как восклицательный знак.
— И-и-и-и, — орал Вадик, несясь со скоростью, которой позавидуют бегуны Эфиопии.
— У-у-у-у, — выл пес, быстро сокращая расстояние.
Собака выглядела жутко. Мне захотелось нырнуть под стул, но, несмотря на стресс, я поняла, по какой причине Вадима снимают одновременно в пяти сериалах. Капризный, тщедушный, апатичный Полканов преобразился в долю секунды. Сейчас его лицо искажал настоящий ужас, тело летело вперед снарядом, руки не успевали за ним, болтались сзади, пальцы свела судорога, по сгорбленной спине стало понятно: главный герой охвачен первобытным страхом. Наверное, так паниковал неандерталец при виде молнии, ударившей в дерево. Пришлось признать: Вадим гениален. Он идеально владеет телом. Ему не нужно кричать: «Мне страшно!» Эмоции понятны без лишних слов. Высший пилотаж!
За пару секунд Полканов достиг больших дверей студии, распахнул их и выскочил в коридор. Пес запоздал на мгновение, ткнулся мордой в захлопнувшуюся створку, сел перед преградой и заскулил.