«Удачи тебе с этим», – сухо подумал Лазло.

– Он верит в любую ерунду, даже в привидения, – добавил Тион, добиваясь услужливого смешка от Дрейва, прежде чем обратить свой взгляд на Лазло. – Правда, Стрэндж?

Это напомнило Лазло о том злополучном дне у справочного стола, когда крестник потребовал его книги: прищуренные глаза, выделяющие Лазло в толпе; колкий вопрос, который должен его смутить. И почувствовал оттенок старого страха. На протяжении всего путешествия Ниро едва обмолвился с ним словечком, не считая мелких острот, но иногда Лазло ощущал на себе его испепеляющий взгляд и гадал, считал ли алхимик его издержкой – единственный живой человек, знающий его тайну.

Что касается вопроса Тиона, его ответ был уклончивым:

– Признаюсь, ограниченности я предпочитаю непредубежденность.

– Ты считаешь непредубежденностью верить, что с небес спустились мужчины на огненных крыльях?

– И женщины, – исправил Лазло. – Горе той расе, которая состоит только из мужчин.

– Такая вряд ли существует, – заметила Каликста. – Мужчины не обладают ни маткой, ни здравым смыслом.

В голове Лазло проклюнулась тревожная мысль. Он повернулся к Рузе и спросил на невиданном:

– Тривахниды бывают мужского и женского пола? Господи, только не говори, что эти твари плодятся!

– Должны же откуда-то браться маленькие тривахнидики, – пожал плечами парень.

– Но как они вообще находят друг друга? – любопытствовал Лазло. – Не говоря уж о том… – Остальное осталось недосказанным.

– Я не знаю, но могу поспорить, что когда они этим занимаются, то отрываются по полной! – Юный воин многозначительно поиграл бровями.

Лазло скривился. Руза пожал плечами:

– Что? Кто знает, вдруг любовные истории тривахнидов – самые прекрасные в мире?…

Каликста фыркнула. Она тоже потрудилась выучить язык тизерканцев, подавшись на обучение к Царе, как Лазло – к Рузе. Девушки сели рядом, и Каликста прошептала что-то ей на ухо, из-за чего воительница закусила губу и покраснела.

– Прошу прощения, – вмешался Тион с недовольным лицом человека, который думал, что над ним издеваются. А поскольку он так и не выучил невиданный, его можно было почти простить за такие подозрения. Он повторил свой вопрос: – Ты веришь, что мужчины и женщины слетели с небес на огненных крыльях?

Лазло никогда не говорил, что верит в серафимов. Даже в его книгах не было подобного заявления. У него не имелось ни доказательств, ни веры. Просто эта тема казалась ему очень интересной – как все культуры Зеру объединились одной историей. Как минимум это говорило о переселении древних народов. Как максимум – о гораздо большем. Но все это ни при чем. В конце концов, он ведь не пытался выиграть кошелек теорий. Он лишь утолял любопытство Каликсты.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы рассматривать все варианты. К примеру, смог бы ты создать азот, если бы произвольно закрыл свой разум перед определенными химическими соединениями?

Челюсть Тиона напряглась. Когда он снова заговорил, насмешку в его голосе сменила жесткость:

– Алхимия – это наука. Их нельзя сравнивать.

– Ну, я-то не алхимик, – любезно ответил Лазло. – Вы же меня знаете: мечтатель Стрэндж, голова в облаках. – Он замолчал на пару секунд, а затем добавил с улыбкой: «Чудеса на завтрак».