– Может, как говорится, алчет взыскания?

– А может, и по какой-то другой причине…

Декер протянул руку, подхватил с кухонной стойки листок с цифрами, показал ей.

– Что это? – спросила она.

Амос поведал ей, как Зоя проверяла его память.

– По-моему, Зою ты здорово заинтриговал.

– Не в том дело. Я посмотрел на этот листок еще раз, уже после сотрясения, и не сумел вспомнить два последних числа. Потом посмотрел опять, и ясно их увидел, а вот некоторые посередине словно размылись.

– Думаешь, это как-то связано с травмой головы?

– Не знаю. Скорее всего. А может, даже наверняка.

Вид у него был такой угрюмый, что Джеймисон сказала:

– Декер, твоя феноменальная память – это и вправду нечто. Но это не единственное, из-за чего тебе нет равных в том, чем ты занимаешься. Ты работаешь в полиции уже больше двадцати лет. Ты и так все отлично видишь. И способен разложить по полочкам все, что увидел, получше всех людей, которых я до этого встречала. Так что не опускай руки.

– Наверное.

– И давай только без всяких этих «наверное».

– Спасибо, Алекс. Правда, спасибо. Я очень это ценю.

– Ого! Может, у этого сотрясения были и свои положительные стороны?

– Это ты о чем?

Она вздохнула:

– Ладно, проехали. – Подняла на него взгляд, удерживая пальчиками кофейную чашечку. – Так что – Кемпер не против, чтобы мы этим занимались?

– Похоже, что да. Но если б даже и была, я бы все равно продолжал работать, как работал.

– Ну да, всякие политические соображения тебя ведь никогда не волновали, так ведь?

– Когда дело доходит до убийства, всяко не до этого, – отозвался Декер.

Оглядевшись по сторонам, Амос насупился. Он вообще не любил банки. Особенно после того, как в Берлингтоне банк отобрал у него машину и дом, оставив его без колес и крыши над головой.

Кабинет Брэдли Косты в Бэронвиллском национальном банке отличался простором и обилием сувениров со всяких местных мероприятий – банк спонсировал в городе чуть ли не все, начиная со школьных дебатов до бейсбольных турниров юношеской лиги, равно как местные отделения «Киванис»[24] и Союза ветеранов иностранных войн.

На письменном столе лежал символический ключ от города. Семейные фото можно даже не искать – Коста был человеком холостым и бездетным. Они уже выяснили, что родился он в Нью-Йорке, в Куинсе, в колледж поступил в Сиракузах, степень магистра делового администрирования получил в Нью-Йоркском университете и до переезда в Бэронвилл успел поработать на Уолл-стрит.

Джеймисон изучила фотографии на стене, на которых неизменно фигурировал Коста в компании самых разных людей.

– Вот это набор: губернатор, мэр, председатель городского совета, шеф полиции! А еще фотки с членами местного исторического общества, дамского садового клуба и Дочерями Американской революции. Светский был человек.

Декер прошелся взглядом по кабинету.

Чистота, порядок, всё на своих местах. И в центре всего этого сейчас полагалось бы сидеть тому, кого застрелили в заброшенном автосервисе за компанию с уличным торговцем наркотиками, с которым у него явно не могло быть ничего общего.

С коллегами Косты по банку они уже переговорили. Те дружно сошлись на том, что парень был дружелюбный, трудолюбивый и до пунктика честный. Убивать его, по общему мнению, было совершенно не за что, и никто не считал, что он мог иметь хотя бы отдаленное отношение к Майклу Свенсону.