Словно подтверждая эту догадку дочери, президент отошел от окна, сел в кресло, сказал с горечью:

— И вообще, блин, не с кем работать! Не с кем! Раньше, понимаешь, все-таки фигуры были — Устинов, Громыко, Андропов! Такие-сякие, а думали, понимаешь, о мощи страны. Посвящали этому, понимаешь, ну, не всю жизнь, но все-таки занимались этим делом! А сейчас? Даже в Кремле каждый только думает, на чем заработать. И все! А как сделать хоть что-то — нет, все на президента! Ну, что ты молчишь?

Дочь не ответила — она унаследовала его былую выдержку и умение со спокойным лицом глотать любые шпильки. Даже отцовские. К тому же сейчас он был абсолютно прав. Этот Пашутин должен был избавить отца от информации о проведении нелегальной операции. Как сделал это Оливер Норт при Рейгане и как положено делать всем более-менее толковым руководителям разведывательных ведомств. Чтобы в случае провала президент мог развести руками, сказать, что он ничего не знал, и «сурово наказать» проштрафившегося министра.

— А снимать его сейчас уже тоже нельзя, — продолжал президент читать ее мысли. — Лошадей, понимаешь, на переправе не меняют. Тем более его племянница уже ведет эту операцию в Нью-Йорке.

— А нельзя просто сбить этот «Кедр», уничтожить? — спросила дочь президента у Яшина.

— И это поздно, — ответил тот. — Американцы любой запуск нашей ракеты секут из космоса…

— Н-да, понимаешь… — Президент потер нижнюю губу, потом почесал-взлохматил волосы на голове. Это был верный признак того, что он наконец решил всерьез обдумать проблему и просчитать варианты ее решения. — И вообще сбивать такую штуковину жалко, понимаешь. Мало ли кому пригодится прижечь кой-чего. На следующих, понимаешь, выборах в президенты… — При этом он как-то из-подо лба, зорко, с блеском в глазах глянул на дочь, и у нее разом посветлело на душе: наконец-то! Наконец-то отец включился , стал самим собой, прежним, как когда-то, в его лучшие времена.

— Вообще-то это не будет операция против американцев, — сказал Яшин так осторожно, словно издали навешивал президенту пас для удара по воротам. — Мы же не американцев должны там взять, а наших, русских.

— Неужели? — насмешливо усмехнулся президент, не ударяя посланный мяч, а только играя им на весу. — А если эти «наши», понимаешь, уже приняли их гражданство и стали американцами?

– Русскими американцами, — уточнил Яшин, — русскими, которые выжигают груди у натуральных американок.

Президент нагнулся к селектору связи со своим секретариатом, нажал кнопку:

— Вернохлебова!

— Не надо! Отставить Вернохлебова! — быстро и громко, так, чтобы услышал секретарь, вмешалась дочь президента. И тут же объяснила отцу: — У него же дочка там, ты забыл?

Станислав Вернохлебов уже восемь лет был советником президента по международным вопросам и умницей, умеющим находить так называемые взвешенные решения. Но с одним недостатком: шесть лет назад, в период противостояния Президента СССР и Президента России, Вернохлебов поехал в командировку в США, взяв с собой жену и семнадцатилетнюю дочку, и там, в Вашингтоне, эта дочка по уши втюрилась в советника Белого дома по американо-советским отношениям. Вернохлебов, как к отцу родному, пришел тогда с этой бедой к своему хозяину, но отец сказал ему не колеблясь: «А в чем дело, понимаешь? Отпусти ее замуж, и будет ее муж нашим человеком в Белом доме. Авось присоветует Бушу перестать цепляться за Горбачева!» Действительно, в