– Послушайте, – спросил Натан, – вы помните, о чем вы меня попросили?

Брови Лонгсдейла сошлись над переносицей:

– Попросил вас?

– Ночью, – напомнил комиссар, внимательно следя за его реакцией. – Когда мы расставили ловушку на ифрита.

– Я не помню. – На лице консультанта мелькнула тень беспокойства. – О чем же я попросил?

– Скажи мне, кто я, – произнес Бреннон. – Вы попросили именно это. Дословно.

Пес пристально уставился на хозяина. Лонгсдейл застыл в кресле, словно его парализовали напряженные размышления.

– Но зачем я вас об этом просил? – наконец выдавил он.

– А вы сами знаете, кто вы?

– Джон Лонгсдейл, – последовал машинальный ответ. – Охотник на нечисть и нежить.

– Кто вы? – настойчиво повторил Бреннон. – Откуда вы родом? Кто ваши родители? У вас есть братья и сестры? Друзья? Дом, в котором вы росли? Воспоминания?

Консультант потерянно смотрел на него.

– Не знаю, – после долгого молчания прошептал Лонгсдейл. – Я не помню. А зачем… – Он снова замолк. Пес сел, не сводя с него глаз. – Зачем они нужны, – чуть слышно закончил консультант.

– Ну мало ли. Кто знает, зачем они нужны. Но они есть у всех, даже у бездомных сирот есть воспоминания о том, кто они.

– Я Джон Лонгсдейл, – повторил консультант, – охотник за нежитью и нечистью.

– И кто вас таким сделал? – резко спросил Бреннон.

Лонгсдейл заморгал.

– Сделал? То есть как… сделал?..

– Вы сказали, что охотитесь уже шестьдесят лет. Взгляните на себя! На вид вам едва ли тридцать пять.

Охотник уставился на свои руки.

– Да, – удивленно произнес он. – Действительно. Но почему?..

– Потому что иногда – редко! – вы вспоминаете. Вспоминаете себя, того, кем вы когда-то были, но эти мгновения так коротки, что вы еле успеваете сказать хоть слово. Но в одно из таких мгновений вы попросили меня о помощи, и поэтому теперь я снова спрашиваю вас – вы хотите узнать, кто вы?

– Я Джон Лонгсдейл, – тупо повторил консультант, – охотник за нежитью и нечистью.

Натану стало не по себе. Он никогда не испытывал ничего подобного, сидя напротив как будто живого, мыслящего существа. Лонгсдейл смотрел сквозь него бессмысленным, остекленевшим взглядом, механизм из плоти и крови, у которого кончился завод. Пес низко опустил морду и ткнулся носом в свесившуюся с подлокотника руку. Бреннон встал и коснулся плеча консультанта.

– Джон, – мягко позвал он. Охотник медленно моргнул и поднял на комиссара глаза. – Ваша ведьма провела небольшое исследование, – сказал Натан. – У нас в распоряжении оказалось немного крови чародея, который влез в дом Грейса.

– Вы зовете его пироманом, – кивнул Лонгсдейл.

– Это ваш родственник.

Консультант так вздрогнул, что комиссар машинально сжал его плечо.

– В каком это смысле родственник?

– В прямом. Хотя он не ваш брат, кузен или, упаси боже, дядюшка, ваше родство не вызывает у Джен сомнений.

На этот раз Лонгсдейл молчал долго. Он глядел в камин поверх головы пса и перебирал пальцами по подлокотнику. Натан сравнивал его с пироманом. Ничего общего в телосложении (тот на фоне могучего консультанта вообще казался спичкой), но что-то схожее было в очертаниях высокого лба, квадратной челюсти и разрезе глаз.