– О чем?

– Скажете, что дела плохи. Передайте то, что сказал вам я, и то, что вы здесь видели сами, что вы предприняли и каков был результат. – Берр взглянул на окно. Отсюда видна дорога?

– Нет.

– Жаль, потому что они уже должны быть здесь. Я подумал, что мы можем полюбоваться, как за озером мигает голубой огонек. А сверху тоже нельзя?

– Нет.

– Скажете ему, что мы вас всех видим насквозь, вы были слишком беззаботны и мы проследили весь путь от ваших дутых конечных потребителей до истоков, и теперь мы с интересом наблюдаем за продвижением «Ломбардии» и «Горацио Энрикеса». До поры до времени. Скажете, что американцы приготовили ему камеру в Марионе. Они выдвинут против него свои обвинения. Скажете, что его могущественные друзья в суде отвернулись от него. – Берр протянул Брэдшоу телефон. – Скажете, что напуганы до смерти. Рыдайте, если вы еще на такое способны. Скажете, что не вынесете тюрьму. Пусть он возненавидит вашу слабость. Скажете, что я едва голыми руками не задушил Пэлфрея, потому что на мгновение представил, что это Роупер.

Брэдшоу облизнул губы, выжидая.

Берр пересек комнату и укрылся в полумраке дальнего окна.

– И вот что еще скажете ему, – продолжал Берр с великой неохотой. – На этот раз я сниму с вас и с него все обвинения. Его корабли получат свободный проход. Даркер, Марджорэм и Пэлфрей отправятся куда положено, но не вы, не он и не грузы. – Берр повысил голос. – И скажете, что ни он, ни его племя от меня нигде не скроются. Скажете, что перед смертью я хочу подышать чистым воздухом. – На минуту Берр потерял контроль над собой, но тут же взял себя в руки. – У него на борту человек по фамилии Пайн. Вы о нем, должно быть, слышали. Коркоран звонил вам по поводу него из Нассау. Крысы с Темзы раскопали для вас его прошлое. Если Роупер отпустит Пайна в течение часа после вашего разговора, – он опять остановился, – я закрою дело. Даю слово.

Брэдшоу смотрел на Берра со смешанным выражением удивления и облегчения.

– Господи, Берр… Пайн – это же какая-то ловушка! – Тут ему пришла в голову счастливая мысль: – Послушайте, старина, а вы случайно не в деле? – Но тут он поймал взгляд Берра, и надежда угасла.

– Скажете, что мне нужна и девушка, – сказал Берр, будто подумал об этом только сейчас.

– Какая девушка?

– Не ваше дело. Итак, Пайн и девушка, целые и невредимые.

Берр стал называть номер телефона.

Был поздний вечер. Пэлфрей шел, не обращая внимания на дождь. Рук посадил его в такси, но он расплатился и вышел. Он находился в районе Бейкер-стрит, где Лондон имел вид арабского города. В залитых неоновым светом вестибюлях маленьких гостиниц праздными группками стояли черноглазые мужчины, пощипывающие бороды и энергично жестикулирующие, в то время как их дети играли рядом с новенькими игрушечными поездами, а скрытые под покрывалами женщины беседовали друг с дружкой.

Между гостиницами попадались частные лечебницы, на ступеньках одной из них Пэлфрей остановился, словно раздумывая, войти или нет, потом решил не входить и побрел дальше.

На нем не было ни пальто, ни шляпы, и зонта он не взял. Такси, проезжавшее мимо, замедлило ход, но у Пэлфрея было такое отрешенное лицо, что обращаться к нему было бесполезно. Он напоминал человека, потерявшего что-то очень для него важное – возможно, машину – на какой улице он оставил ее? – свою жену, свою женщину – где они договорились встретиться? Один раз он похлопал по карманам промокшего пиджака, нащупывая ключи, сигареты или деньги. Один раз он зашел в пивную, выложил на стойку пятифунтовую банкноту, выпил неразбавленное двойное виски и вышел, позабыв сдачу и произнеся слово «Апостол». Впрочем, единственный свидетель, студент-богослов, подумал, что человек выясняет свои отношения с Богом. Улица снова приняла его в свои объятия, и он продолжил поиск, глядя на все с каким-то неприятием – нет, это не здесь, это не то место. Толстая старая проститутка с травленными перекисью волосами весело окликнула его из дверей, но он покачал головой – нет, это тоже не ты.