Стрельски подумал, что ему, вероятно, следует поддержать Прескотта в общем осуждении англичан, но был не в силах. Он любил Берра. С парнями вроде него можно ходить в разведку. Со временем Стрельски оценил и Рука, хотя тот был твердый орешек. Они были отличные ребята и провели отличную операцию.
– Джо, этот твой классный специалист, благородный парень господин Пайн, имеет длинный криминальный хвост. Барбара Вандон в Лондоне и ее друзья в Лэнгли раскопали весьма неутешительный материал по Пайну. Похоже, он скрытый психопат. К сожалению, англичане потворствовали его слабостям. Очень скверное убийство в Ирландии – кажется, из автомата. Сути мы не знаем, потому что они это замяли. – Прескотт вздохнул. Как несовершенны люди… – Господин Пайн убивал, Джо. Убивал, крал и перевозил наркотики. Странно, что он так и не воспользовался ножом, с которым набросился на твоего агента. К тому же Пайн – повар, ночная сова, специалист по ближнему бою и художник. Классическая картина маниакальной психопатии. У господина Пайна была страстная привязанность к любовнице торговца наркотиками в Каире, и все кончилось тем, что он забил ее до смерти. Я бы не доверился свидетельству господина Пайна, и поэтому у меня серьезнейшие, повторяю, серьезнейшие сомнения относительно поставляемых им разведданных. Я их видел, Джо. Я досконально изучил их, особенно материалы, которые не подкрепляются другими свидетельствами, но на которых строится обвинение. Люди вроде господина Пайна просто водят всех за нос. Мать родную продадут, но считают, что чисты, словно Христос. Твой друг Берр, возможно, способен на многое, но он, как честолюбивый человек, желал голову разбить, но обыграть сильных мира сего. Такие люди легко попадаются на удочку лжеца. Не думаю, что содружество господина Берра и господина Пайна плодотворно. Я не говорю, что они сговорились, но люди, находящиеся в тайной связи, могут воздействовать друг на друга психологически, что приводит иногда к бесцеремонному обращению с правдой. Если бы доктор Апостол все еще был с нами… Он был юрист, и хотя слегка не в себе, я верил, что его показания сыграют огромную роль. Присяжные всегда имеют снисхождение к тем, кто возвратился к Богу. Увы, этому не суждено случиться. Доктора Апостола уже нельзя использовать в качестве свидетеля.
Стрельски попытался отрезвить Прескотта:
– Собственно, все это выдумки… Верно, Эд? Давай договоримся, все это дело не стоит и выеденного яйца… Нет никаких наркотиков, оружия, мистер Онслоу Роупер никогда не имел дела с картелями. Ошибочное опознание, так вы это называете.
Прескотт успокаивающе заулыбался, как бы желая сказать, что не собирался заходить столь далеко.
– Мы обсуждаем, Джо, то, что наглядно. Такова обязанность юриста. Непрофессионалы могут все принимать на веру. Юрист же обязан проверять факты. Учти это, пожалуйста.
– Конечно. – Стрельски тоже улыбнулся. – Эд, позволь кое-что сказать? – Он подался вперед в кожаном кресле и развел руками, словно прощая собеседнику все грехи.
– Давай, Джо.
– Расслабься, Эд. Пожалуйста, не накручивай себя. Операция «Пиявка» мертва. Ее убило Лэнгли. А ты всего лишь могильщик. Я так это понимаю. Начинается операция «Флагманский корабль», но я для нее недостаточно надежен. Ну а ты, как я догадываюсь, подходишь. Хочешь прижать меня, Эд? Были такие охотники и раньше, ты – не первый. Со мной это проделывали множество раз, и самыми разными способами. Я ветеран. В данном случае – это Лэнгли и кое-кто из непорядочных англичан. Не говоря о некоторых колумбийцах. В прошлый раз Лэнгли действовало в паре с кем-то еще, возможно бразильцами, нет, черт, это были кубинцы, они почтили нас кое-чем в черный день. А перед этим – Лэнгли с очень-очень богатыми венесуэльцами. Думаю, там было и несколько израильтян, хотя, честно говоря, кое-что я уже подзабыл, а документы исчезли. Мне кажется, операция называлась «Верный», но я не был в числе посвященных.