– Давайте, давайте! Держитесь!

Он оказался неожиданно тяжёлый. На роликах неудобно, я встал коленками прямо на асфальт. Он схватился за меня. Сильно; за меня ещё так не хватались. Лёвка только, но он ничего не весит.

– Нет, погодите. Ролики сниму, не могу так.

Вдруг какая-то девчонка из-за моего плеча:

– Что случилось? Помочь?

Нет, не девчонка, лицо взрослое. Может, постарше даже мамы моей.

– Поднять надо, – объясняю я, – он больной, не пьяный!

– Давай с двух сторон, – говорит она.

Надо же, я думал – как мне за него взяться, всё же неприятно это, грязный он какой-то. А она сразу схватила под локоть, и мы почти поставили его, но он опять упал… Она хоть и взрослая, но по весу как я; мне кажется, он тяжелее нас двоих вместе.

Какой-то велосипедист наконец остановился. Хлоп – сразу схватил нашего под мышки, поставил. Я подал ему палку.

– Стоите? Нормально?

Тот кивнул.

– Сейчас, у меня аптечка есть, – сказал велосипедист. И правда, под седлом у него сумка, там и бинт нашёлся, и такая шипучая штука, перекись водорода. Про которую мне мама говорила, а я забыл.

– ДЦП? – спросил велосипедист.

– Похоже, – кивнула женщина. – Парень вот его сбил…

– Я?!.

Меня захлестнуло обидой, так сильно! Что даже объяснять ничего не стал. Пускай сами разбираются. Сижу, надеваю ролики. Пусть сами! Уеду, и всё!

– Это не он с-сбил, – объяснил им наш пострадавший. Оказывается, он может говорить нормально, почти всё понятно. – Он к-как раз поднимать стал. С-спасибо. Всё, я с-сам.

Он постоял ещё, а потом поковылял себе. Я даже не ожидал, что он так быстро может ходить, подворачивая ногу.

Велосипедист уехал на своём велосипеде. Тётка ещё хотела чего-то, но он её отправил: всё нормально, не нужно. Сам.

Могла бы извиниться вообще.

Я всё же защёлкнул свои ролики и поехал домой. Как-то не катается больше. Во-первых, руки хочется вымыть. Во-вторых… Как-то стало мне неловко… что я могу вот так гонять, быстро. А он не может. И никогда не сможет.

Локоть больно. А губа, кстати, нормально уже.

…Наверное, некому за ним особо ухаживать, вот и выглядит он так. И запах… А ведь он нормальный, совсем нормальный человек внутри – пошутил же, что лежит как жук… И спасибо сказал.

А если бы я не остановился? Первым. Остановились бы те двое или подумали бы: фу, пьяный?..

Наверное, я ему помог всё же. А? Не знаю. Но вроде бы всё правильно.

Просто не хочу кататься больше. А так – всё правильно.

Просто мир устроен неправильно. Что кто-то не может вот так кататься. Как я.

Они идут и пьют кофе из бумажного стакана. Мне всегда тоже хотелось. В этом есть что-то дико взрослое – так, на бегу, пить кофе. Мне казалось почему-то, что это страшно вкусно.

Вернее, мы ходили как-то гулять с папой. И он сказал: подождите, я сейчас. И притащил Лёвке сок, а нам с мамой кофе в таком стаканчике. И было вкусно просто ужас как.

Но самому мне страшно как-то было покупать. Я не умею. В нашей столовой – легко, и в художке тоже. В обычном магазине продукты тоже просто покупать. А это… Это другое почему-то.

Зайти в кафе и сказать: кофе с собой. Чего такого-то. Но, во-первых, на эти деньги в школе можно нормально поесть. Во-вторых… не знаю. Чего-то страшно.