В общем, я супергерой: вымыл и Лёвку, и пол, и кастрюлю. Правда, часть супа залилась под холодильник. Но с этим я уже не знаю, что делать.

И Лёву по-прежнему надо накормить. Есть, конечно, каша… С утра осталась. Можно в микроволновке разогреть.

– Я не буду кашу, – твёрдо говорит Лёва. И для верности мотает головой, как собачка. И я его понимаю.

– А что ты будешь?

– Макароны! – уверенно заявляет он.

Ну… А почему нет? Что уж тут такого страшного; кастрюля вон чистая есть. Макароны тоже нашёл. На упаковке нарисовано: кипящая вода, засыпать макароны на девять минут; и вот они, прекрасные, на праздник к нам пришли, дымятся в тарелке.

– Лёвка! Мы с тобой будем готовить макароны!

И всё у меня прекрасно получилось, и нет тут ничего такого прям. Правда, когда макароны эти кидаешь в кипяток, от него страшный пар идёт. И брызгается ещё! Я немного обжёгся. Зато догадался, что их надо мешать ложкой, а то они почти прилипли ко дну кастрюли. А Лёвка пел:

– Мака’оны! Мака’о-о-ончики-и-и! Они пла-авают в каст’ю-уле, плывут, плывут! На Южный по-о-олюс! В Мака’онную ст’ану-у-у! Мелкие мака’ончики, мака’ончики мои!!!

Мне очень понравилось Лёвкино пение, я даже попросил повторить. И записал его песню на телефон. За этим записыванием мы немного прозевали наши девять минут, вышло одиннадцать. Но это оказалось не фатально.

Правда, непонятно, как их теперь из кипятка вылавливать, макароны эти. Начал ложкой, потом вилкой. Они упрыгивают. Потом догадался: надо воду слить…

И тут Лёва сказал, что нужен дуршлаг.

Откуда он такие слова знает?!. Я в его возрасте не знал. И потом – песня. Умел ли я сочинять такие песни? Вообще есть ли у кого такой брат, как мой Лев?!.

В общем, нормально я вывалил макароны в этот дуршлаг, только немного их выскользнуло в раковину. Пришлось их выловить и выкинуть, но осталось тоже довольно много.

И я натёр сыр! И засыпал макароны этим сыром!

И знаете, что… Это было ослепительно, потрясающе вкусно. Видели ли вы, как в горах встаёт солнце и освещает вершины в снежных шапках, а весь мир лежит внизу, а тени, в ожидании нового восхитительного дня?.. Вот какие вышли у меня макароны.

Лёвка ел с добавкой, а я без – оставил маме.

И потом она пришла, мама. Зашла в ванную и сразу спрашивает: что у вас тут случилось?

И откуда знает, я же всё убрал! А, нет. Одежда наша осталась в ванной, супная. Забыл.

– Я сварил макароны, – сказал я.

– Что? – спросила она.

А я уже ей положил в тарелку и посыпал сыром. Правда, они уже были холодные, и сыр не расплавился. Но всё равно, всё равно. Теперь никто не скажет мне, что я ничего не стою, что я ничего не сделал в жизни. Я сварил макароны. И мама сказала, что в жизни не ела ничего вкуснее.

В тот день я понял, что готовить не так уж трудно и даже приятно. Сейчас мною освоено три блюда: макароны (правда, теперь я знаю, что их потом лучше на сковородке поджарить – вкуснее), картошка ещё варёная. И омлет! Специальный тройной омлет, разделённый на три сектора. Мамин – с помидорами и зеленью, мой – только с помидорами, а Лёвкин – без ничего, он плюётся помидорами этими. Главная же моя поварская фишка – это сыр. Если любую еду засыпать сыром, то выходит не просто еда, а искусство.