На следующий день над Пномпенем появились самолеты – несколько десятков двухмоторных бомбардировщиков времен прошлой войны. Бомбили неприцельно, но смерть сняла обильную жатву среди беженцев, кто, обезумев от страха, метался по улицам, – и жертв могло быть гораздо больше, если бы не хлынувший вскоре дождь, что погасил пожары. Не прошло и часа, как в городе все услышали артиллерийскую канонаду – это армия красных кхмеров подступила к Пномпеню с запада. А на востоке разлился Меконг, и владельцы лодок обогатились, продавая места всем желающим вырваться из этого ада. Хотя как заметил Ламбер, немало было и тех, кто не спешил бежать, а лишь бесцельно слонялся по улицам, или часами сидел неподвижно, глядя перед собой, – наверное, это были те, кто потерял своих близких при авианалете или еще прежде. И генерал Клермон, истинный военный профессионал, оказался прав – на второй день в город вошли десяток израненных солдат, крича, что «нашего Семнадцатого полка больше нет, фронт прорван, через час коммунисты будут здесь», – по крайней мере, так было запечатлено в газетах и вошло в историю, хотя сам Ламбер этого не видел.

Он смотрел из окон консульства США, как по улицам Пномпеня шли колонны коммунистов, одни части были похожи на армию, правильно обмундированные и вооруженные, другие же – на толпу бунтующих крестьян, в обычной одежде и едва ли не с палками в руках. Хотя он слышал, что у коммунистов принято гнать таких свежемобилизованных в первых рядах, на пулеметы и минные поля, чтобы преданность свою доказали – значит, это те, кому повезло выжить. Горели дома, слышались крики, на площади кого-то показательно казнили – кого-то важного, тех, кто попроще, убивали на месте. Консульство было набито людьми, здесь собрались все европейцы, оставшиеся в городе и не попавшие в лапы повстанцев, а также местные, европейского вида. Но сам консул, мистер Чепмен, уверял, что «вы все здесь в полной безопасности».

А через два дня консул сказал, что Правительство США договорилось и всех некомбатантов на пристани ждет пароход для эвакуации в Сайгон. «И вы можете туда пройти под защитой американского флага». Все обрадовались, но кто-то и усомнился – и тогда мистер Чепмен заявил, что запасы провизии в консульстве не безграничны, так что останутся, если пожелают, лишь граждане США, а все прочие должны покинуть территорию, «я очень сожалею, но это ваши проблемы».

– Вас, мсье Ламбер, мы на джипе подвезем. А остальные пешком дойдут – тут недалеко.

Поль Ламбер всю оставшуюся жизнь не забудет того, что видел он в этой поездке по захваченному коммунистами городу. Вьетконговцы, кого он видел раньше, не отличались от обычных людей, – эти же были бесчеловечны, как роботы или саламандры. Они входили в дома, вытаскивали жителей, выносили вещи (не все, а лишь те, что могли пригодиться в бою и походе, предметы же роскоши и культуры оставались нетронутыми). Людей быстро сортировали – кого-то убивали тут же, оставив тела валяться на месте, а остальных – в колонны, этих туда, этих сюда, раздельно мужчин и женщин, раздельно по возрастам. Ламбер видел, как у женщины выхватили из рук орущего ребенка и бросили на обочину – а ее палками погнали в строй. И необмундированные новобранцы, вооруженные лишь палками и мотыгами, усердствовали даже больше солдат!