Лиза сдержала обещание, данное самой себе. Если не получалось выйти утром, она выходила после обеда. Ходьба и бег отвлекали от дурных мыслей, сон восстановился. С Дашкой она практически не разговаривала, но вставала, готовила завтрак, провожала в школу, следила за тем, чтобы дочь ушла в чистых вещах. Дашка ходила тихая, мыла за собой посуду и послушно читала на ночь книжки. Лиза дала себе еще две недели, по истечении которых решила начать устраиваться на работу. На любую.

Как-то она сидела на лавочке после пробежки, восстанавливала дыхание и пила воду. И не сразу поняла, что перед ней на велосипеде проехала Даша. Дернулась, как от удара, – подумала, что показалось. Не может такого быть, чтобы Дашка… Сегодня же понедельник, а по понедельникам у нее дополнительный факультатив по русскому – она ее предупреждала, что будет приходить не раньше пяти. Говорила, что факультатив ей нравится – пришла новая учительница, яркая, как актриса, очень интересно рассказывает.

Да, сегодня понедельник, четыре часа. Дашка должна быть в школе. Чтобы успокоиться, Лиза стала дышать. И тут же увидела, как перед ней по дорожке на велосипеде проехал Рома, а за ним его эта самая новая Лена. Они ехали друг за другом, смеялись, успевали переговариваться. Даша усердно крутила педали новенького модного велосипеда и улыбалась как дурочка. Так же улыбалась и Лена. Лиза успела подумать, что Лена очень молодая. Господи, какая же она молодая! Рома их обогнал и закричал, чтобы догоняли. Предлагал доехать до кафе – посидеть и выпить кофе.

Лена с Дашей хохотали – две подружки, да и только!

Лизу они не заметили. Она сидела на лавочке до тех пор, пока не замерзла. Ее трясло, даже зубы стучали. На ватных ногах она добралась до дома.

– Как дела? – спросила Лиза у Дашки, привычно сидевшей в наушниках, уставившись в компьютер.

– Нормально, – ответила та спокойно.

– Где была сегодня?

– На факультативе. Мам, прости, у меня завтра тест по литературе. Надо готовиться.

– Есть хочешь?

– Нет, я поела. В школе.

Лиза ушла в свою комнату. Вот тогда она поняла, что бывает боль еще сильнее прежней. Когда внутренности изнутри выворачивает. Когда больно так, что не можешь даже стонать, а только мычать и выть. Лиза вышла на кухню и налила себе вина в чайную кружку. Высокие пузатые бокалы она перебила еще до переезда. Сейчас ей было абсолютно все равно, из чего пить и есть. Да хоть со сковородки горячую жареную картошку цеплять. Лизе немедленно захотелось есть. Именно картошку. Она быстро накромсала на сковороду пару картофелин, добавила чеснока и, подумав, вбила яйцо. Потом стоя ела, хватая вилкой, запивая вином из чашки. На запах из комнаты выползла Дашка.

– Мам, ты чего? – удивленно спросила дочь.

– А ты чего? – Лиза продолжала есть.

– В смысле? – не поняла Дашка.

– Ты мне ничего не хочешь сказать?

– Нет. А можно мне тоже картошки?

– Нельзя. Ты же в школе ела. Сама сказала.

Дашка молчала.

– И давно ты мне врешь? – спросила Лиза.

– Я не вру… – Дашка покраснела.

– Что ж ты сюда новый велосипед не принесла? Отсюда же удобнее ездить.