– Ты садишься на диету, это не обсуждается. Увижу хоть одну упаковку чипсов, будешь неделю есть гречку. На воде. И с отцом ты видеться не будешь. Это понятно?

– Чё случилось-то? – буркнула Дашка.

– Не чё, а что. По-хорошему ты не понимаешь, будет по-плохому.

– Я позвоню папе!

– Звони. И сообщи ему, что, если его Лена еще раз к тебе подойдет, я за себя не ручаюсь.

– Откуда ты знаешь про Лену? – Дашка перепугалась.

– От верблюда.

– Ты лазила в мой компьютер?

– Я не «лазила», как ты выражаешься, а убирала свинарник, который ты развела. Мало того, что ты не хочешь следить за своей внешностью, ты еще и тупеешь на глазах. Будешь читать книжки. Может быть, тогда начнешь нормально говорить. Господи, ты хоть слышишь себя? «Чё, лазила»… Может быть, твоя новая подружка Лена тоже так разговаривает? Только здесь, в моем присутствии, будь любезна выбирать выражения. Поняла меня? – Лиза, сама не замечая, начала кричать.

Дашка молчала и косилась на экран компьютера – ей не терпелось узнать, как много увидела мать.

– Она нормальная, даже хорошая! – вспылила вдруг Дашка. – С ней весело! Мне она нравится!

– Да, она хорошая, а я плохая. И ненормальная. И бабушка у тебя сумасшедшая. – Лиза едва себя сдерживала. Больше всего на свете ей хотелось сейчас ударить дочь. По лицу. Чтобы след пятерни остался. – И ты хорошая. Тебе наплевать на мать. Ты готова с каждой шалавой фотографироваться. И любовницы отца тебе, конечно, нравятся больше матери.

– Я так не говорила!

– Именно так ты и сказала. Хочешь расширить свой словарный запас, читай книги. – Лиза вышла и громко хлопнула дверью.

Ее трясло. Она начала задыхаться. Не могла дышать, хватала ртом воздух, но вдохнуть не получалось. Лиза захрипела и осела по косяку.

– Мам, ты чего? Мам!

Перепуганная Дашка побежала на кухню, там что-то грохнуло, разбилось. Дашка принесла стакан воды. Лиза хотела взять, но опять закашлялась и облилась. Она сидела на полу и пыталась дышать носом, как научила ее Полина – дышать носом, если подступает тошнота, если не можешь вдохнуть. Дашка сидела рядом, не зная, что делать. Лиза легла на пол – ей казалось, что на полу дышится легче. Она не видела, как дочь убежала в комнату, не слышала, как приехал Рома, которому позвонила Даша. Он же и вызвал «Скорую». Лиза чувствовала, как кто-то переложил ее на кровать, слышала, как кто-то уговаривает ее повернуться, чтобы сделать укол. Она пыталась сказать, что на полу ей лучше и чтобы ее оставили в коридоре, но не могла, как не могла заставить себя открыть глаза. И все – провалилась.

На следующий день Лиза буквально заставила себя встать, одеться. Уже выходя, увидела себя в зеркале – чужое лицо, чужие, совершенно пустые глаза. Не она, другая женщина – худая, изможденная, страшная. Вышла на улицу – от свежего воздуха опять закружилась голова. Она уговаривала себя дойти до парка, в котором когда-то усилием воли заставляла себя возить коляску с маленькой Дашей. Сейчас бы она многое отдала, чтобы вернуться в то время. Все бы отдала. Лиза заставила себя пройти по набережной, подняться вверх по лестнице. Как говорил врач и твердила Полина – нужно гулять, давать себе физическую нагрузку. Быстрым шагом. Следить за дыханием. Лиза шла и дышала. Вскоре ей и вправду стало легче – несмотря на усталость, она почувствовала уверенность, силу. Пошла быстрее, начала работать руками. Голова прочистилась, и ей стало хорошо, легко. Она села передохнуть на лавочку, любуясь рекой, зацветшими кувшинками. По дорожкам носились велосипедисты. Лиза даже подумала, что надо купить велосипед. Или ролики? Нет, сначала бегать. Каждый день. Непременно каждый день.