— Стюарта повесили, — сказал он, а потом, отвернувшись в сторону, добавил: — Вероятно, и для меня это тоже означает катастрофу.

Но даже после этого репутацию Бифа (или то, что от нее еще осталось), вероятно, можно было спасти, если бы не его собственное чрезмерное тщеславие. Дня через два после того, как пресса опубликовала скупые колонки информационных сообщений о том, что Стюарт Феррерс, «Сайденхэмский убийца» был повешен, Ангус Брейтуэйт, ведущий криминальный репортер одной из самых популярных газет, узнал об участии Бифа в расследовании. Для репортеров дело не представляло особого интереса, и Брейтуэйт остался глубоко недоволен своими отчетами о нем, как ни пытался насытить их различными малоизвестными подробностями и интимными деталями. Его интервью с Шейлой Бенсон оказалось далеко не столь примечательным, как можно было бы ожидать, и еще меньше удовлетворения принесла ему история Эда Уилсона и Роуз, «пытавшихся построить для себя новую жизнь на руинах этого отвратительного происшествия», хотя именно такие душещипательные статьи особенно нравились читателям его издания.

И тогда Брейтуэйт понял, какая находка для него Биф. Подобно многим другим из нас, кто не просто читает детективные романы, но и пытается изучать изнанку преступного мира, Брейтуэйта постоянно раздражали сюжеты книг, где частные детективы легко и просто выбирались из сложного лабиринта обстоятельств любого дела, распутывали клубок загадок и неизменно вырабатывали единственно правильную версию, приводившую к истине. Его уже давно начали выводить из себя герои таких произведений, будь то Шерлок Холмс, или Блейк, Торндайк, или Мейсон, изначально обреченные на успех. Это уже начинало навевать на столь внимательного читателя, как он, неизбывную скуку. И вдруг совершенно неожиданно ему рассказали о частном сыщике, потерпевшем неудачу. Ощутив огромный прилив энергии, Брейтуэйт заточил свои репортерские карандаши, взял такси и отправился на Лайлак-креснт.

И Биф, разумеется, угодил в расставленную ловушку. Как он плакался мне позже, для него стали привычными беседы с криминальными репортерами провинциальных газет в тех небольших городках, где сержант служил в полиции. Его нисколько не встревожило появление на своем пороге маститого журналиста из крупного столичного издания.

— Сержант Биф, если не ошибаюсь? — спросил Брейтуэйт с улыбкой, и Биф, уподобившись Белоснежке, встретившей злую колдунью, принял в дар отравленное яблоко и пригласил репортера войти.

— Я из «Дейли доуз», — сказал Брейтуэйт, — и нас весьма заинтересовало ваше участие в расследовании «Сайденхэмского убийства».

— Неужели? — Биф откровенно обрадовался новому интересу к собственной персоне.

— Как нам сообщили, — продолжил Брейтуэйт, — вам удалось обнаружить некоторые совершенно потрясающие улики по этому делу, которые так и не были предъявлены суду.

— Я бы не стал выражаться подобным образом, — ответил Биф. — Думаю, сэр Уильям Петтери использовал все, представленное мной, что могло реально оказаться полезным. Проблема заключалась в моей неспособности назвать истинного виновника преступления.